Триумф графа Соколова | страница 55
— Ставлю пиковую даму!
Рыжий вдруг потерял всю невозмутимость, застонал враз севшим, каким-то загробным, глухим голосом:
— Ах, старая сука, пошла налево… — Он вмиг сник, съежился, и весь его облик вдруг сделался жалко-несчастным. И лишь глаза с ненавистью глядели на обидчика, который так хитро провел его, ловкого пройдоху.
Рыжий проиграл все, что было, включая чужие деньги, которые вез в Москву. В голове стучала кровь: «Перехитрил сам себя, сам себя, сам себя…»
Скрипнул зубами, твердо решил: «Нет, с деньгами этого фраера не отпущу!»
Несчастным голосом, словно последний нищий на паперти, взмолился:
— Сударь, ваше благородие, давайте еще играть! — Дрожащими руками он торопливо полез в брючный кармашек. Отстегнул часы, протянул с надеждой: — Серебряные, анкерные, на пятнадцати камнях. А фирма знаменитая — «Габю». В Москве на Никольской купил, ей-богу, тридцать целковых выложил.
На самом деле часы стоили всего девять рублей и рыжий накануне выиграл их в ресторане «Гельсингфорс» на Нижегородской улице у пьяного матроса.
Соколов засмеялся:
— Оставь себе, чтобы Москву не проспать! Когда лишние деньги заведутся, пусть твой придурковатый приятель меня опять позовет.
Поезд весело стучал на стыках рельсов.
Соколов спокойно рассовывал кучу денег по карманам.
Рыжий, лихорадочно ломая пальцы, соображал: «Нет, никак нельзя из купе выпустить… Надо тут все решить! В конце концов, в тамбуре — тормозной кран, кругом — ночная темь и леса. Уже все пассажиры спят, проводники тоже дрыхнут небось. Пока спохватятся, я буду далеко».
Рыжий бросил взгляд на нож, которым ненасытный кавалерист Семен Кашица опять резал колбасу.
Соколов перехватил этот взгляд.
Кавалерист засунул в рот ломоть колбасы, стал жевать, запивая шампанским. Нож он положил на стол.
Рыжий решился. Он медленно, не раскрывая замысла, поднялся с дивана.
Соколов насмешливо оглядел неудачных картежников.
— Приятных сновидений! — и сделал вид, что повернулся к дверям. Но боковым зрением он следил за рыжим.
Сверхчеловеческое спокойствие и мгновенная реакция боксера выручили Соколова. Он встретил врага сокрушительным ударом правой руки. Удар пришелся точно в угол челюсти — самое болезненное место.
Рыжий, остановленный в полете, словно ему врезали оглоблей, на мгновение замер. Затем грузно рухнул на пол, затылком треснувшись об угол обитого металлической пластинкой стола. Нож упал под ноги сыщика.
