Кого-то из них сгубила карьера, кого-то пьянка, кого-то. провинция. Это все я понимаю как никто другой, так как сам почти сорок лет болтался в провинции, и если куда вырывался из захолустного Пинска, то в еще более жалкое захолустье — степной Крым, Иркутскую тайгу, полустепи Бурятии, хутора, деревни да городки с населением пять-десять тысяч жителей восточной Литвы.
Сегодня, живя в Москве, постоянно вращаясь в гуще литературной жизни, осознаешь, чувствуешь это до сердечной и головной боли.
Но вот кого искренне жаль, так это Шелехова Мишу. Без пяти минут крупный русский поэт, бесспорный лидер в своем поколении стихотворцев, кинулся он, аки головой в омут, в многоязычие (пишет по-русски, по-белорусски и вроде даже. по-украински и на полесском диалекте). Да еще взялся строчить романы, сценарии, эссе, статьи. Ну, прямо многостаночник-ударник! Видимо, деньги хлопцу нужны. А кому они не нужны?..
Был бы, был бы и в Беларуси большой русский поэт — Михаил Шелехов. А так.
21 марта. Сегодня на семинаре прошло обсуждение моего «круга». Такого, признаться, я не ожидал. Все хвалили. Даже Юрий Поликарпович. Присутствовавший на семинаре Олег Кочетков смотрел на меня, не скрывая любопытства. По концовке во всеуслышание Кузнецов попросил у меня разрешения оставить мой сборник. Я предложил сделать на книжке автограф. Ю. К., скривясь, отмахнулся. Но и это не испортило моего хорошего настроения.
***
Роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго». Совсем не то впечатление, что ожидал. Вокруг романа сложилась целая литература, а по существу вещь довольно уязвимая, во многих местах даже слабая. Но удивляет другое: Хрущев и его окружение. Зачем нужно было запрещать роман? А требовать от Пастернака отказаться от Нобелевской премии?.. Пусть бы старик потешился, человек-то он, судя по стихам и переписке, был не вредный, даже наоборот. Не в пример ему — Аксенов, Войнович, Гладилин и прочая, прочая в этом роде. Но вот последние были обласканы и тут, и там, за бугром, не оказались в роли «казанских сирот». Правда, и удел их иной, нежели Пастернака, — Б. Л. стал символом для многих и многих, в том числе и литераторов, а эти.
18 сентября. Сегодня воскресенье, ясный, но довольно холодный день. Тем не менее с Женей Шишкиным пошли в город, затем много гуляли в сквере рядом с общежитием. Настроение у меня прекрасное, чего давно не было. «Литературная Россия» напечатала мой очерк о Блоке. Ребята хвалили. Особенно Юра Виськин. Он вообще всех хвалит. И это, по-моему, искренне, такой он человек. Его проза тоже неплоха. Но сейчас с такими темами, да еще в Москве, — не пробиться. Точнее — сегодня никому подобные повести и рассказы не нужны. Рынок, будь он неладен! Таких, как мы, и даром не хотят.
