Затем мы вернулись в Норфолк. Нам нужно было отыскать трех сынков богатых родителей и двенадцать присяжных заседателей. Было чем заняться. Но утром явился полицейский и запретил нам посещать Роузбад и Норфолк, так как наши похождения были запечатлены черным по белому на видеопленках, что свидетельствовало о нашей опасности. Словом, нам было приказано испариться из поля зрения. Уехав, мы будто стали невидимками, стерлись у всех из памяти. Мы были как разгневанные призраки, которые неизменно присутствуют в драме, преследуя настоящих виновников. Чтобы как-то успокоиться, мы подумали, что самое время навестить Дэвида в «Гринливзе».
Я знала дорогу на «Гринливз» и не забыла тот сложный путь, который вел к комнате для свиданий в корпусе смертников, но кроме Роузбада, эта Америка дорог и просторов была мне незнакома. В Канзасе я останавливалась у своей лучшей подруги и практически не выходила из дома, напичканного электроникой, из которого мне было видно лишь сооружение напротив, оказавшееся церковью — его религиозное предназначение я узнала лишь утром на Пасху. Я бы тоже хотела вначале поехать в Джи Таун, потом оказаться в пригороде Нью-Йорка, в Ричмонде, а по пути заглянуть в Вашингтон. Я бы хотела, как они, добраться до Линчбурга и встретить брата Авраама.
Ехать и ехать, все дальше и дальше, посещать каждый день новые места. Всю свою жизнь я хотела вырваться наружу, для чего пересекала континенты, но каждый раз чувствовала себя еще более зажатой в пространстве, чем там, где жила. Самой большой поездкой в конечном счете оказывался путь от аэропорта до дома, который мне предоставляли, а потом про меня забывали до дня моего выступления. Как только я сходила с трапа самолета, не важно, в какой час дня или ночи, то все мои чувства обострялись и я пыталась представить себе, в какую страну попала и что за люди меня окружают. Я оценивала температуру, запахи, ветер, дождь или пыль. Я вглядывалась в асфальтированные автострады и разбитые дороги. Ах! Уж я точно не сожалела, что аэропорт находится далеко от того места, куда меня собирались поселить на время конференции.
Марта и Розарио заставили меня мечтать о путешествии, которое я могла бы совершить в их компании. В этом отчаянном бегстве я бы открыла для себя Америку, о которой мечтала. Если бы я встретилась с ними во время их «карательной экспедиции», я бы уселась на заднее сиденье их джипа, положив локти на спинки их кресел, вжавшись коленями в пространство между ними и превратившись с ними в единое целое. Продолжая их слушать, я бы не сводила глаз с дороги, стараясь запомнить каждую мелочь, ухватить все вокруг, даже то, что от меня попытались бы скрыть. Я бы выходила из машины лишь на заправках, которые знала уже очень хорошо, так как каждый день мы посещали заправку в Нэгз Хед. На автозаправках можно жить, есть, спать, умываться. Запах бензина и масла меня не беспокоит.
