Она слышала, как Брент поднимается по ступенькам деревянной лестницы, такой же прочной, как и в тот день, когда отец Грейс соорудил ее, — они тогда только переехали в этот дом. Грейс в то время было шесть лет.
Потом раздался стук, и Брент спросил, можно ли ему войти. Его голос проникал в открытые окна домика и растворялся в тишине ночи.
Таш ответила что-то неразборчивое, а затем Грейс услышала шаги Брента и легкое шуршание, когда он садился.
Она скрестила пальцы.
Глаза Брента понемногу стали привыкать к темноте.
Здесь было полно пластиковой мебели: столы, стулья, большой кухонный гарнитур, стеллажи и шкафчики, расставленные вдоль стен. Повсюду были разбросаны детские игрушки.
Опускаясь на пол, Брент оперся о него ладонями и почувствовал, как что-то мелкое и сыпучее впивается в кожу. Песок из песочницы, не иначе. Он рассеянно отряхнул руки о джинсы.
Таш сидела, прижав колени к подбородку и укрыв ноги большим вязаным пледом — одним из тех, что лежали высокой стопкой в старом шкафу позади нее.
— Ты, наверное, пришел «выразить свое разочарование», — произнесла Таш через несколько секунд, изобразив пальцами в воздухе невидимые кавычки.
— Нет.
— Прочтешь мне дурацкую проповедь о том, что я сильная и со всем справлюсь?
— Нет.
— Что, даже не скажешь «сочувствую твоей потере»? Или «время лечит»? — у Таш вырвался резкий смешок. — Боже, как же я ненавижу банальности, всю эту чепуху. Неужели люди не понимают, что их утешения мне до фонаря? Можно подумать, я потеряла библиотечную книжку или мобильник.
— Нет. — Брент покачал головой. — Этого ты от меня тоже не услышишь. Все это полная фигня. Полнейшая. Да, вам с Бенджи пришлось нелегко. Мне бы очень хотелось чем-то помочь. Все хотят вам помочь. Я знаю, что и Грейс тоже. Но, к сожалению, вам придется самим справляться со всем этим.
Таш покосилась на него:
— Ты ведь не психиатр, нет?
Брент рассмеялся:
— Нет.
— Хорошо. Потому что ты в этом ни черта не смыслишь.
Брент снова усмехнулся, и они на некоторое время замолчали.
— Просто это как-то неправильно, — сказала Таш. — Собираться вот так, всем вместе, без них.
Брент кивнул:
— Это чувство тебя еще долго не покинет. Может быть, никогда.
Таш натянула плед до самого подбородка и внимательно посмотрела на него:
— А твои родители живут в Мельбурне?
Брент пожал плечами:
— Не знаю. Я никогда не видел своих родителей. От меня отказались, когда я был еще младенцем, и все свое детство я провел в приемных семьях.
