– Занято! – послышался традиционно тревожный вопль из-за двери.
Я же, молча, продолжил свое дело: взял пучок просмоленной пакли, подтолкнул ее под дверь и зажег огнивом. В почти полной темноте мигом вспыхнуло дымное пламя, и огонь жадно кинулся вверх по грубым тесаным доскам, забиваясь в немалые щели. Да, доски тут умели делать – неструганые, зато толстые. Такие плечом даже с разгона не вышибешь. Так что путь к свободе моего узника оставался только один… сами понимаете, какой. Дырка там имелась большая – пролезет, правда купаться придется, но за Машунину честь, я думаю, это как раз будет достойной платой.
Из будки раздались истошные крики и стук, но мне наслаждаться мучениями жертвы было недосуг. Оставался еще старый Дронт. Все же одного пургена за работорговлю маловато будет. Быстренько прошмыгнув ко входу, я увидел, что двужильная Мышуня весьма оперативно и незаметно вытащила наши волшебные вещмешки на крыльцо. И как только смогла разом их унести? Очень кстати из конюшни появился Андрюшка. Я указал на поклажу, и он, кивнув, потащил ее к лошадям. Убедившись, что Рюшка уже уходит, я взял все еще тяжело отдувающуюся девчонку под руку и провел в залу. Там, завидев Кольку, поманил к себе и как бы невзначай заметил:
– А у вас на заднем дворе пожар.
Парень, как я и ожидал, завопил на весь дом:
– Пожар! Пожар на дворе!
Все гурьбой ломанулись на двор, так что нам с Мышуней пришлось только отскочить. Даже хозяин этого приюта деревенских идиотов не выдержал и помчался от стойки. Увидев брошенную кассу с деньгами, я мгновенно понял, что нужно делать – нет, не грабить, а учить жадных работорговцев!
Здесь даже Машина невидимость не понадобилась, оказалось достаточно моей быстроты. Я только шепнул подружке, чтобы она чесала во все лопатки к конюшне, а сам кинулся по маршруту: касса – спальня Дронта – двор. Причем большая часть денег из стола бара перекочевала в хозяйский мешок и оказалась под столом у неудачливого работорговца.
В это время все метались вокруг пылающего сортира. Я подумал, что нужно срочно довершать операцию, пока горит свеча позора жадности и хамству, и, отловив пробегающего мимо Кольку, крикнул:
– Скажи хозяину, я видел, как бородатый купец, который приехал с нами, спер деньги из кассы за стойкой! – А сам изобразил туриста, сильно заинтересованного огнем в ночи.
Когда Колька прошмыгнул в дом, я, осмотревшись, рванул к конюшне. Там меня уже поджидали ребята с двумя запряженными и навьюченными лошадьми.
