— Ступенька для вас, сударыня.
Он поддержал девушку и, ухватившись за руку Феликса, она выкарабкалась наверх. За Мирой последовали Исидор и Тим.
— Представляю, — предвкушал вор, — что сейчас начнется. Мы же единственные за целые сотни лет, кому удалось выбраться из лабиринта!
— Думаешь, нас встретят аплодисментами? — Феликс был настроен скептически.
Из подвала они поднялись в дом. Комнаты были затянуты паутиной, налипавшей на лица и колыхавшейся в углах. Выломать истлевшую дверь ничего не стоило, она рассыпалась от первого же удара топора.
Выйдя на улицу, отвыкшие от яркого света путники застыли на пороге. Город, затопленный множеством огней, которыми жители пытались скрасить вечный мрак, слепил глаза. Прохожие с опаской посматривали на девушку и троих мужчин, внезапно появившихся из заколоченного дома, и лишь прибавляли шагу.
— Знакомая картина, — и Феликс локтем подтолкнул Тима в бок. — Твои сограждане в своем репертуаре.
Но вор явно ожидал большего и не успокаивался:
— Эй, жители города! Отныне вы можете спать спокойно. Лабиринт никогда не протянет щупальца в ваши дома — мы уничтожили монстра!
Однако Тим добился немногого. Горожане лишь вжимали головы в плечи и все так же ускоряли шаг. Вор бросился наперерез сумрачному прохожему:
— Вы что, не поняли? Лабиринт уже никому не причинит вреда, наши ужасы кончились! Теперь все изменится!
— Отцепись, — промямлил тот, прилагая все усилия, чтобы избавится от Тима.
Над тесно сгрудившимися домами поплыла пронзительная, печальная мелодия. Это часовая башня разразилась горестным, тоскливым пением. Тим задрал вверх голову.
Обитатели города по-прежнему молча шныряли мимо. Ничего не изменилось.
— Здесь все, как и раньше, — упавшим голосом констатировал Тим. — Уныние и равнодушие… Почему, Феликс?
— Боюсь, лабиринт — не главная беда города. Их беда в них самих! Пойдем, Тим.
Все четверо пошли по направлению к центру — там селились богатые горожане, а значит и отец Миры.
На центральных улицах горело еще больше огней, а дома были просторнее и выше, чем на окраинах, но и только. Таким был предел местной роскоши. Похоже, в этом упадочном городе даже богатство не приносило особого наслаждения.
Мира вспорхнула на крыльцо столь же безликого, как остальные, громоздкого особняка. Феликс и его спутники остановились у подъезда. Девушка не успела постучаться, как перед ней распахнулась дверь.
— Ради всего святого! Мира, как ты посмела уйти из дома! — почтенный седовласый человек с переутомленным, распухшим без сна лицом схватил дочь за плечи. — Какое безумие!
