— Что будет, то будет. Я — ученый, мне и самому интересно. Считайте, что мы ставим эксперимент, а я — подопытная крыса. Не волнуйтесь за меня, друзья. Мы влипаем в такие переделки, что едва ли нам стоит беспокоиться о будущем. Может, все и обойдется. Лабиринту каюк — и это главное. Пора выбираться наружу.
— Пожалуй, — согласился Феликс. — Но не сразу — мы обещали Мире разыскать ее любимого.
Преодолевая усталость, путники уже несколько часов обходили пещеры, окликали пропавшего юношу и освещали ниши и щели, но все было тщетно. Мира с трудом сдерживала слезы. Тиму попалась на глаза узкая, завешенная корнями нора.
— Гляньте! — кликнул он остальных.
Поскольку в пещере больше не оставалось неисследованных мест, у путников не было иного выбора, как одному за другим протиснуться в нору.
Но в норе лишь шуршали крупные насекомые, занятые своими делами, и шелестели длинные и теперь уже точно безобидные корни "подземных джунглей". Когда ход закончился, путники очутились в тупике. Посмотрев вверх, они увидели, что над их головами зияет трещина. Феликс подтянулся на руках и, выглянув наружу, сообщил:
— Это подвал какого-то дома!
— Что лишний раз доказывает: лабиринт обезврежен, он больше не удерживает нас внутри себя, — констатировал Исидор.
— Здорово! Я снова услышу музыку часовой башни! — Тим был вне себя от счастья.
У Миры задрожал голос:
— Но как же Дарен?.. Ведь вы дали слово!
Феликс обратился к девушке:
— Посмотри правде в глаза, милая. Нас всего четверо. Мы не можем вчетвером перевернуть каждый камень в запутанных подземных ходах. Может статься, Дарен ранен и не в силах ответить, когда мы его зовем. Нужны еще люди для поисков, иначе шансы слишком невелики. Горожанам больше нечего бояться, и они могут снарядить спасательный отряд.
— Я уговорю отца. Он отправит сюда слуг, — ответила Мира.
— Ого! — встрял Тим. — Он богач?
— Его зовут Чеслав. Наш дом на центральной улице города.
— Правда? Я когда-то бывал у вас.
— Вы служили в нашем доме?
— Да нет, просто однажды пришел вынести кое-какой мусор, — Тим хитро прищурился.
— Идемте скорее к отцу, — взмолилась Мира.
Феликс вылез из норы. Наверное, дом был заколочен в еще незапамятные времена. В подвале пахло лишь сыростью; если здесь когда-либо и хранили снедь, она давно сгнила либо была растащена крысами. Стены покрывала плесень, ящики и бочонки превратились в труху.
— Вылезайте, — наклонился над трещиной в полу Феликс.
Тим подставил Мире сложенные вместе ладони:
