Неужели только ради того, чтобы посмотреть на камни уложенные друг на друга пару тысячелетий назад каким-нибудь чудаком от скуки?
Если тебе такое очень нравится, выйди в парк, сложи пирамидку из камней и можешь считать, что побывал на краю света…
Костик, злобно рыча на самого себя, на жару и толпу, просачивающуюся в поезд, затащил рюкзак в вагон, бросил на пол и мрачно спросил, оглядывая полупустую электричку:
— И что теперь?
— Садись, ноги положи на рюкзак, чтобы не сперли, глаза закрывай — спать будем.
— Я бы хотел увидеть того идиота, который попрет на себе сорок килограмм, чтобы убедиться, что денег в нем нет и никогда не было.
— Поверь мне и не такие сволочи бывают. Был у нас как-то случай на Алтае, искали гада долго, а потом пока били, поезд ушел…
— И где девушки? — спросил Костя мрачно больше для того, чтобы не слушать долгие и нудные истории о приключениях Панька в диких местах нашей не очень хорошо обжитой родины. — Ты обещал, что пойдем не одни.
— Шанс все еще есть, что они успеют. Настя твердо обещала, а она свои слова всегда сдерживает, за что ее и люблю.
Просвистев, электричка тронулась, быстро набирая ход, и надежда на отдых в приятной компании медленно растаяла в перестуке колес.
Костик вздохнул, положил ноги на рюкзак, как советовал Панька, и закрыл глаза. Вагон уютно покачивало, его понемногу размаривало в жаре летнего дня, и он в какой-то момент задремал, перестав слышать, что происходит вокруг.
Снилась ему какая-то ерунда. Он шел по глухому нехоженому лесу, босиком, и при этом был совершенно голым. Сон был дурацким по многим причинам, начиная с того, что Костик — городской житель, никогда не был в лесу и тем более в таком жутком, где вместо травы растет какой-то фиолетовый мох, на который и смотреть-то страшно — не то что идти по нему, проваливаясь чуть ли не по колено.
И даже самая дикая фантазия не заставит его идти голым, тем более в такой лес, где мелкие кусты снабжены острейшими колючками с мизинец величиной, а воздух звенит от кровососов, мечтающих полакомиться его питательной кровью первой группы. А уж если бы пошел, то надел хотя бы какую-то обувь, чтобы корявый уродливый сук не вонзился в пятку, проткнув ее почти до колена.
В общем это был обычный кошмар, когда хочется кричать от страха, но как только закричишь, сразу же проснешься от звука собственного вопля.
Костик так и собрался, было, сделать — то есть заорать, как вдруг понял, что делать это не стоит ни в коем случае, хотя бы потому что Панька с кем-то разговаривал, и этот кто-то сидел с ним рядом. И это явно не мужчина, он чувствовал нежный запах каких-то сладковатых духов, мягкое теплое тело состоящее из округлостей, это ощущалось даже сейчас… во сне.
