Овсяночкин подсел к столу и, бесцеремонно забрав из-под носа начальства пепельницу, закурил. Из угла кабинета на литераторов сурово смотрел метровый бюст Пушкина, выполненный из белого мрамора. Впрочем, Александра Сергеевича в данном случае можно было опознать лишь по бакенбардам. Скульптор (видимо, большой патриот) ухитрился придать лицу великого арапа откровенно арийские черты.
— Вот и давай… лёгким движением пальцев. — Секретарь разразился сатанинским смехом и бросил трубку. — Всё! — радостно объявил он Сергею. — Чик — и нету…
— Кого? — не понял тот.
— Буквы «ё».
— Как это? — искренне подивился поэт. — Где её нету?
— В тексте. У меня ж книжка в издательстве верстается. Роман. «Спаси, сохрани и помилуй!».
— И что?
— Газет не читаешь? — Круглые немигающие глаза уставились в упор. — Маньяк-то на букве «ё» свихнулся! Попомни мои слова, всех теперь подозревать начнут… А бережёного, знаешь, Бог бережёт… — Секретарь снял очки и перекрестился. Он всегда так делал. Странная эта привычка возникла у него ещё в 1991-м. Уверовав истово и бесповоротно, Исай Исаевич метал крестное знамение с таким размахом, что постоянно сбивал очки. — Тут пару месяцев назад, — понизив голос, сообщил он, — какой-то громила приходил. Сто баксов предлагал…
— За что?
— Объяснить, где «ё» пишется, где «е». Вот думаю сейчас: не дай Бог его работа! Скажут потом: проконсультировал…
— Исаич, — глядя на него в изумлении, сказал поэт. — Ты что, блин, ментовки больше, чем маньяка, боишься?
— В смысле? — встревожился тот и вновь впрягся в линзы.
— Ну вот, блин, купит наш убийца твой роман, а там, блин, какой-нибудь «манёвр» через «е»…
— А он через «ё»? — всполошился секретарь.
— Через «ё». Не веришь — у Ожегова посмотри.
Секретарь оцепенел в раздумье.
— Где купит? — неуверенно всхохотнул он наконец. — Тираж — тысяча экземпляров, в продажу не поступает, по библиотекам распихиваем…
— Или в библиотеку зайдёт.
— Да ладно там! — занервничал Исай Исаевич. — Будет тебе маньяк по библиотекам ходить!
— Этот — будет.
— Да пока роман выйдет, его уж поймают…
— А Чикатилу сколько ловили?
Секретарь со страхом посмотрел на поэта и схватился за телефон.
— Володя? — взвыл он в трубку. — Ты там ещё букву «ё» не убрал? Нет? Слава те Господи… Отбой, Володя! Пускай всё остаётся, как есть… Да! И вот ещё что!.. Рукопись кто вычитывает? Элеонора? Слушай, скажи ей: если увидит слово «маневр», так его, оказывается, тоже через «ё»…
Белокурая бестия Пушкин смотрел из угла и, казалось, надменно усмехался краешками мраморных губ.
