— Вот, — с бледной улыбкой проговорил он, кладя на стол вскрытый конверт. — Поступило.
Алексей Михайлович извлёк из конверта всё ту же листовку с одинокой жирной буквой «ё». Чёрная метка.
— Ну. Поступило. И что?
— Анонимка, — чуть задохнувшись, пояснил редактор. — Угрожающего содержания.
— А в чём угроза?
— Ну как же! — вскричал редактор. — Мы же «ё» принципиально не используем! У нас даже такая программа в компьютерах, чтобы уничтожала при вёрстке!
— Кого уничтожала?
— «Ё»! Корректоры в истерике. Плакатик сняли, уничтожили.
— Что за плакатик?
— «Ёшке — нет!» В корректорской висел…
— А я тут при чём?
— То есть как при чём? Мне грозят…
— Где?
— Вот! Там на изнанке даже место и время обозначено!
— Место и время чего?
— Не знаю, — вздрогнув, сказал редактор.
Мыльный перевернул листок. Обозначенные на изнанке место и время были хорошо знакомы старшему оперуполномоченному.
— Делать вам нечего, — утомлённо молвил он. — Какая анонимка? Это реклама нового книжного магазина «Ё». А на изнанке — адрес и дата открытия. Презентация у них.
— Быть не может… — не решаясь поверить, пролепетал редактор.
— А не может — переходите на «ё», — не сдержался и уязвил Алексей Михайлович. — От греха подальше.
Неужели и из других редакций побегут? Их же в городе штук десять, не меньше! Весело…
* * *
В тот день к делу было подшито ещё три маньяческих письма (две распечатки, одно бумажное) примерно того же содержания, что и первое, однако вряд ли они принадлежали настоящему преступнику, поскольку содержали грубые орфографические ошибки. Грамотному прикинуться безграмотным относительно легко. А вот безграмотному грамотным — несколько сложнее. Впрочем, нет худа без добра, поскольку круг подозреваемых резко сужается. Настоящих-то грамотеев ещё во время перестройки повыморили.
Странные, ей-богу, времена. На что только не решится человек, лишь бы присвоить чужую славу! Взять боевиков. Уж казалось бы, на что серьёзные люди — и те при случае так и норовят приписать себе на халяву чужой террористический акт.
