«Давай, давай!.. — подхлестывал он сам себя. — Вон она, Полярная звезда!.. Давай!.. Давай!.. Нечего распускать слюни!..»
Потом что-то случилось и с рассудком. Он утратил живость и быстроту, словно враз обленился.
«Куда ты идешь? — уже насмешливо спрашивал рассудок. — Это же ледяная пустыня!.. Ты и пустыня — больше никого… Куда ты идешь?!»
Шурке стало все безразлично, нестерпимо захотелось спать. И рассудок тут же поддержал его.
«Поспи, поспи! — сказал он. — Тебе надо выспаться… Полярная звезда никуда не денется… Черт с ней, с Полярной звездой… ложись!..»
Шурка подчинился ему, прилег под снежным застругом.
«Так… Молодец… — одобрил рассудок. — Спи… Или нет, стой! Вон твоя Полярная, видишь?»
Он открыл глаза. Звезды плясали и кувыркались. Млечный Путь размахивал белым хвостом, звезды с визгом шарахались от него. Полярная звезда хохотала басом и так тряслась, что от нее откалывались зеленые лучи и стрелами сыпались вниз.
«Василя… Василя!..» — кричала ему Полярная звезда голосом Таюнэ.
«Шурка, Шурка!.. — орал ему в ухо чей-то сиплый бас. — Привет, гражданин начальничек!.. Наше вам с кисточкой!..»
Шурке было тепло. Звездная пляска веселила его.
«Видал, что вытворяют, стервы? — спросил его рассудок. — У-у-у, ведьмы!.. Может, прикрикнуть?..»
«Не тронь… Пускай пируют, — разрешил Шурка. — Там Таюнэ».
«Где, где?!» — закричал рассудок.
Шурка шикнул на него, тот притих, отвязался, от него. Но одна прыткая мыслишка опять прискакала. Шурка хорошо видел ее: она была похожа на головастика с красным туловищем и черным хвостом. Она вертелась у него перед глазами, дышала жарким красным ртом и злорадно шипела ему в лицо:
«А-а, замерзаешь!.. А Таюнэ в избушке… Там печка, там тепло!.. Скоро ты станешь мерзлой колодой!.. А-а, замерзаешь!..»
Шурке хотелось запустить в нее чем-нибудь тяжелым, но ему лень было шевельнуться. Он только страшно заскрипел зубами, и мысль-головастик испугалась. Противно пискнув, она исчезла.
Стало тихо — ни звука. Все пропало — ночь, звезды, снега, мороз. Засыпая, Шурка испытывал высшее блаженство тишины и покоя. Уже в полудреме он вяло подумал о том, что собаки всегда возвращаются к дому хозяина…
Собаки действительно вернулись к Таюнэ. Наутро она нашла полуживого Шурку у снежной заструги. Взвалила на нарты, привезла в избушку.
Растирая нерпичьим жиром его — обмороженные руки, ноги, лицо, Таюнэ плакала и тихо говорила:
— Зачем ты терялся, зачем далеко ехал?.. Таюнэ тебя много искать ходила… Это собаки плохо делал: тебя в тундре бросал, сами в избушку назад бежал… Таюнэ собаки прогонять будет, другой упряжка брать будет… Ты не будешь теперь один гулять далеко ехал, да?..
