Зашумели все, завздыхали:
- Кабы так!
Наконец растворилась дверь верхней горницы, вышли степенно писцы.
С ними дворянин государев Рытов.
Притихли все.
Рытов оглядел собравшихся, проверяя, точно ли его приказание выполнено. Доволен остался. Крикнул звонко:
- По делу великой важности собрал вас, крестьяне!
И склонился к высокому грузному писцу, должно главному:
- Изволь, Дмитрий Андреевич!
Писец вперед выступил, толстыми губами пожевал и начал голосом низким и хриплым:
- Ведомо вам, что многие годы воюет государь Иван Васильевич с соседними властителями. От той войны разорение учинилось и многие земли в запустение пришли. Потому повелел царь и великий князь Иван Васильевич описать те земли, с указанием точным, которые из них впусте лежат, а которые пашутся. А также кому те земли даны и кто на них живет...
Внемлют мужики и бабы затаив дыхание царскому писцу. А тот далее речь ведет:
- И дабы порядок в описании том нарушен не был, установил царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич заповедные годы, в которые бы выход крестьян от одного помещика к другому запрещен был...
- Постой! - закричал дядька Никола. - Это что ж, теперь мы, стало быть, от Рытова уйти не можем? Так, что ли?
- Именно так, - спокойно, и недовольства не выражая, ответил писец.
- Помилуй! - Дядька Никола вперед начал проталкиваться. - Мы расчет с барином сделали, вчера сполна заплатили пожилое. Нам-то как же? Нас-то, верно, тот царев указ не касается?
Писец опять губами пожевал, видать, такая у него была привычка, на дядьку Николу в упор уставился и возвысил голос:
- Кто ты такой есть, чтобы царевы указы тебя не касались, а?
Зашумели мужики. А писец - здоровая у него оказалась глотка - рявкнул:
- Молчать! Царский указ читать буду!
Мужики, понятно, разом стихли. А писец развернул поданную ему бумагу и зычным голосом принялся читать:
- "Царь и великий князь всея Руси Иван Васильевич с боярами приговорил..."
Долго читал писец. Мало что понял Тренька. Все более на дядьку Николу поглядывал. А тот чем далее, тем лицом темнее делался.
Умолк писец. Откашлялся глухо.
- Понятно ли? - спросил. - Уразумели указ государя нашего Ивана Васильевича али нет?
- Уразумели... - отозвались мужики нестройно.
А дядька Никола опять вперед полез:
- Постой, мил человек...
Писец свысока:
- Не мил человек я тебе - государев подьячий.
- По мне, хоть самим сатаной будь! - остервенился дядька Никола. Почто вчера Иван Матвеевич деньги брал? Выход сулил? А ноне ты царев указ читаешь, что выходу не быть!
