- Л Тренька зачем? - испугалась мамка.
- Трофим сказывает, на псарном дворе помогать будет.
Обрадовался Тренька:
- Вместе с тобой, стало быть?
- Нет, Треня, - ответил Митька. - Для Рытова охота - баловство.
На псарне у него людей мало. Я на пашню и другие работы по хозяйству определен.
- Завтракать надо да идти. Кабы не прогневался Рытов-то, забеспокоился отец.
Поели наскоро. Митька вместе со всеми - торопливо и с жадностью, видать, не досыта кормился на новом месте. И отправились спорым шагом в рытовскую усадьбу Осокино. Тренька сначала впереди поскакал, а как показались крыши да дымки над ними, Митьку дождался и дальше пошел рядом со старшим братом.
Когда ж открылось Осокино полностью из-за леса, хмыкнул разочарованно Тренька:
- А еще сказывают, Рытов царю - близкий человек...
И впрямь, не могло сравниться с богатой княжьей вотчиной маленькое сельцо с господским двором да полдюжиной людских и крестьянских изб.
Митька пояснил словами, должно быть чужими и Тренькой уже слышанными:
- Землей царь Иван Васильевич слугу своего одарил щедро, а крестьяне царю самому надобны. Оттого, из-за малолюдства, в ветхости и запустении стоит барское поместье.
Собаки залаяли - Тренька к брату прижался.
- Ты чего? - удивился Митька.
- Урван не выскочит?
- Не бойся. Он всегда с Иваном Матвеевичем ходит. А когда того нет, с его сыном старшим - Филькой.
Вошли на барский двор - в ветхом, однако просторном господском доме двери захлопали. Из тех дверей головы повысовывались: интересно и старому и малому поглядеть, что за люди пожаловали.
С высокого крыльца - легкой походкой сам Иван Матвеевич Рытов.
В полушубке коротком, с хлыстом в руке. Позади два парня. Один Митьке, другой Треньке ровня. А впереди всех, уши прижав - легок на помине! здоровенный пес Урван.
Пришедшие торопливо скинули шапки и хозяину новому низкий поклон.
Тот кивнул в ответ и весело:
- Как ночевали, мужички?
Дед за всех:
- Твоими молитвами, Иван Матвеевич.
- Завтракали?
- Чем бог послал.
- От господского угощенья, поди, не откажетесь?
Дядька Никола, не ожидавший, должно, такого приема, приметно обрадовался:
- Кто ж от угощенья, да еще господского, отказывается?
- Коли так, айдате в людскую.
В людской избе, где дворовые холопы жили - и Митька теперь вместе с другими, - стол накрыт.
Не богато потчевал своих новых крестьян Рытов, однако все же не та скудная еда, что была в дороге.
Возвращались в тесную баньку веселей, чем из нее шли.
