- Так-то! - довольно заметил Митька.
Сидит Тренька в собачьем хлеву - светло и весело на душе. Ласка головой в колени уткнулась. На Треньку доверчиво глянула.
Принялся Тренька Ласку по голове гладить, за ушами чесать, приговаривать:
- Ласочка, милая... Собака хорошая...
Жмурится Ласка от удовольствия. О Тренькины колени мордой трется. Митька вернулся. Поставил на нары горшок. Развернул тряпицу, и все трое, Тренька, Ласка и Буран, носами повели. Вкусный дух шел от горшка! Проглотил Тренька слюну. Буран с Лаской облизнулись.
Достал Митька из-за пазухи деревянную расписную ложку. Протянул Треньке.
- На, ешь!
Взял Тренька горшок, крепко к животу прижал, ложку в него запустил: большущий кусок горячего мяса достал.
- Есть мясо-то! - воскликнул торжествующе. Увидел Митькины улыбающиеся глаза, засмеялся: - Ты, поди, и раньше знал, да?
Ничего не ответил Митька. Да и что отвечать? Рассказывать, как весь месяц, пока Треньки не было, ждал его терпеливо и каждое утро готовил такое вот угощение?
Ест Тренька вкусное горячее мясо с распаренной овсянкой. Буран и Ласка с нар соскочили, ему в рот смотрят, слюну на пол роняют.
Опомнился Тренька.
- А им?
- Они вволю едят. Поболее и получше, чем вы с маманей... - Покачал Митька укоризненно головой: - Не стыдно, Ласка? А тебе, Буран? Утром досыта тем же мясом с такой же овсянкой кого кормил, а?
Словно поняли борзые Митькины слова. Морды отвернули: а мы, мол, что? Ничего. Просто так смотрим...
Щедр был князь на корм для собак. Понятно, и людям,что при псарне находились, вкусной собачьей еды перепадало. Не как другим холопам, что иной раз впроголодь жили.
Торопится Тренька. А вдруг кто увидит и старшему борзятнику аль ловчему донесет? Что тогда? Уже остатки со дна горшка выскребал, когда пала на него тень человека, появившегося в дверях. Поднял голову Тренька и ложку с перепугу уронил. Стоял перед ним толстомордый рябой малый с перевязанной ногой.
Ларька! Забилось часто-часто Тренькино сердце. Ласка с Бураном зарычали. Ларька на них не обратил внимания, спросил у Митьки:
- А ну как ловчему аль самому князю скажу?
- Не скажешь! - спокойно ответил Митька. - У тебя более моего рыльце в пушку.
- Верно, - будто удовлетворенно даже кивнул головой Ларька. - Не скажу. Мы с тобой на другой дорожке встретимся!
И исчез так же внезапно, как появился.
Собаки было, оскалив пасти, за Ларькой.
- Назад! - остановил их Митька.
Перевел дух Тренька. Глядит со страхом на старшего брата:
