Смеяться со Стивом было легко и приятно. Лисбет показалось вполне естественным пригласить его к себе, показать ему свои картины, торжественно водрузить сделанную им фотографию на каминную полку. Но едва они вошли в священную тишину «2 А», как он рывком притянул ее к себе. Он был в старом плаще, и Лисбет, сама себе удивляясь, привстала на цыпочки и начала расстегивать его пуговицы… Она даже не узнала собственный голос, обращаясь к Стиву, шепча его имя, когда он прижимался к ней. Все происходило так, словно бы их случайные встречи наконец-то привели к этому окончательному, полному смысла слиянию их истинных «я».
Первое свидание задало тон всему их роману и по-прежнему не теряло своего очарования. Стивен Войку навсегда остался Стивеном Войку того вечера. Когда теперь Лисбет «видела» его у себя в квартире, он был одет так же, как и в тот день, и она снова представляла, как начинает его раздевать, сначала снимая с него плащ, а потом уже расстегивая ремень. Они вместе упали на неубранную постель, в избыточную пышность перин и подушек. Он засмеялся, сбрасывая книги и журналы, чтобы расчистить место. Стивен Войку даже входил в нее по-особенному: оставаясь неподвижным, он поднимал ее к себе, и они начинали медленно раскачиваться взад и вперед, глядя друг другу в глаза, как им казалось, целую вечность.
И вот теперь он ушел. Хотя он по-прежнему жил по соседству, им почему-то уже не случалось встретиться на улице; он перестал пить кофе в ее бистро. Может, он избегал ее? А может, добрая судьба, так часто позволявшая им сталкиваться друг с другом, теперь решила приговорить их к раздельному проживанию? Лисбет высматривала его повсюду, но не видела нигде, кроме собственного воображения, кроме своей спальни. Он казался невероятно красивым — этаким призрачным красавцем, но его образ начинал распадаться, и даже воспоминание о нем, во всей своей четкости, теперь исчезло.
«Он не виноват», — сказала себе Лисбет и встала с постели, оставив тепло перин вместе с таящимся в них ароматом Стивена. Его вина была в его добродетелях — в доброте, слабости, боязни причинить боль Лисбет или жене. В результате из-за его нерешительности пострадали обе женщины.
Стивен женился в двадцать четыре года — вот к какому типу мужчин/юношей он принадлежал. У них с женой не было детей, зато была собака, спаниель Клео, к которой они оба питали искреннюю привязанность. Всякий раз, когда Стив говорил о Клео, его голос становился мягче, и Лисбет понимала: он любит собаку слишком сильно, чтобы оставить ее. Возможно, в их сражении за Стива победила именно собака. Он часто выгуливал Клео возле дома Лисбет, и та не раз приглашала его зайти как-нибудь к ней вместе с собакой. Но в подобных случаях на лице Стивена возникала гримаса, свидетельствующая о глубоких нравственных переживаниях, словно он считал непозволительным вовлекать собаку в свой адюльтер. Вот поэтому Лисбет так никогда и не увидела Клео живьем, только ее фотографию — в Центральном парке вместе со Стивеном.
