Клянусь вам кровью и страданием Христа,
Что к середине я Великого поста
У Дофина в Шиноне быть обязана.
Через меня – поймите же, поймите! —
Протянуты спасительные нити
К наследнику. Мне Ангелом так сказано.
Вы мне поможете? Я слезно вас молю!
Он руку взял ее, как делают вассалы,
Свою ладонь в ее ладонь вложив, сказал он:
НУЙОНПОН
Я отвезу тебя, Жаннетта, к королю!
К походу начал подготовку Нуйонпон,
Сопровождать чтоб Девушку в Шинон…
Дни в Вокулере медленно идут.
Она жила в одной приветливой семье
Каретника Анри Леруайе,
Покой в которой были и уют.
Однажды в этот тихий, мирный кров
Пришел священник Жан Фурнье с епитрахилью
И Бодрикур (он мрачен был, суров).
Не верил Жанне он и испытать решил ее
В один из долгих зимних вечеров,
Подозревая, что сидит в ней вельзевул.
Возможно, Девушка – колдунья, ворожея.
Фурнье надел епитрахиль на шею —
И ею на Жаннетту он махнул.
Затем торжественно воскликнул он:
ФУРНЬЕ
Если ты бес, наружу выйди вон,
Если ты благо, то тогда приблизься!
Она приблизилась и стала на колени.
ЖАННА
По Божьему пришла я повелению.
Помочь французскому монарху – моя миссия!
Потом ушли они, Фурнье и Бодрикур,
Шаги затихли их за хлопнувшею дверью.
Жаннетты вид печален был и хмур:
Кипела горечь в ней обиды за неверие,
За подозрение, что будто она ведьма
И Церкви католической враждебна,
За испытанье крестоносною материей,
С которой вышли на нее, как бы на зверя.
За что подверг ее Господь бесчестью злому?
Имеется свидетельство бесценное
Катрин Леруайе, хозяйки дома,
В тот вечер наблюдавшей эту сцену.
После проверки Девушки епитрахилью
Роббер де Бодрикур стал подобрее к ней:
Ее свидетельства о Голосах и Михаиле
Вельможу думать заставляли все сильней.
Желанья не было в нем больше дать ей розог.
Общественный он слышал громкий отзвук —
В него летел словесный град камней,
Что он святую мучит, как злодей.
Не замечать ее все больше были риски.
В нее поверил даже герцог Лотарингский,
И все чувствительней общественный нажим,
Чтоб не чинил он девушке препон.
В нее поверил Жан де Нуйонпон,
Души не чаял в ней Бертран де Пуленжи.
И арманьяков положение все хуже —
Опять успеха не имело их оружие:
Ведь под Рувре их армия разбита,
Что, кстати, Девушка задолго предрекла.
Он не поверил ей – и он виновник зла.
Пусть будет к Дофину дорога ей открыта,
Пускай отправится с охраною в Шинон,
О чем просил и Пуленжи, и Нуйонпон.
А может, впрямь она спасительница трона?
Напрасно ставил он на Девушке клеймо…
Рекомендательное пишет он письмо
И извещает Жана Нуйонпона.
