— Это потому, что тебе нравятся те же самые, — сказал я.
— Ну… типа того… — тут Макс опять засмеялся. — И все равно это неправильно. Я ведь сейчас откровенно говорю с тобой?
— Откровенно, ну и что?
— Так вот. Когда я у тебя отобью кого-нибудь, ты не будешь на меня гнать?
— Не понял.
— Ну, если она сама меня выберет, а? Скажи правду. Это важно.
— Хорошо. Я постараюсь, — ответил я серьезно.
— Забились.
И он снова сунул голову под струю горячей воды.
Затем поднялся с места, пятерней откинул со лба мокрые рыжие волосы и посмотрел на меня, улыбаясь.
— Поехали кататься, — сказал он.
— Ну, поехали. Что с тобой поделаешь. Девчонок не возьмем?
— А ну их.
Макс вытер лицо самым лучшим махровым полотенцем и твердым шагом вышел из ванной, а я вслед за ним.
Девчонки сидели в большой комнате и, кажется, смотрели телевизор. Уж не знаю, помирились они или нет. Мы с Максом, стараясь не шуметь, выбрались на лестничную площадку и осторожно прикрыли за собой дверь.
Стояла глухая ночь — не темная, а скорее бесцветная, как обычно бывает в наших краях в июне. Фонари плясали в тумане. Мы пошли напрямик мимо помоек, несколько раз вписавшись в грязь (Макс чуть не упал), миновали одну серую пятиэтажку, затем другую и, свернув за угол, оказались возле моего дома.
Наш автобус дожидался нас там. Макс нащупал в кармане ключ, открыл дверцу и уселся за руль.
— Мы недолго, — успокоил он сам себя и воткнул ключ в замок зажигания. Мотор недовольно фыркал и не заводился. «А, черт, забыл», — выругался Макс и вытянул на себя ручку воздушной заслонки. Снова заскрежетал стартер, и двигатель взревел на весь двор. Кто-то в доме напротив проснулся и включил свет.
— Слушай, что-то ты тормозишь, — сказал я Максу. — Может, я поведу?
— Не-ет, — помотал головой Макс. — Всё под контролем. Сейчас фары включим. Во, смотри, как хорошо. Всё видно.
Подождав пару минут, он задвинул ручку обратно, вывернул руль влево, и автобус тронулся. Мы пробрались по узкой дорожке мимо припаркованных машин, чудом никого не зацепив, и наконец выползли в широкий проезд. Макс поддал газу, и автобус покатился бодрее. Я следил за ним: его глаза блестели нездоровым блеском, но он действительно управлялся с машиной неплохо, лучше меня. Мы проехали мимо злосчастного магазина, где Максу разбили нос, и тут он процедил сквозь зубы:
— С-суки. Ненавижу это всё. Пит, ты слышишь? Ненавижу.
— Их нет, Макс, — сказал я.
— Они не дадут нам уехать. Мы катаемся по кругу. Как в цирке.
