Куда же это я, однако, вляпался?
К тому же хмырь, способный так перевернуть все вверх дном, должен быть импотентом. Вы скажете мне, что, слава Богу, все мы импотенты и потому пытаемся вознаградить себя за это, старательно совокупляясь. Но для того, чтобы мужчина с такой злобой обвинял Лили во фригидности, он должен быть безумно влюблен в нее. И тут-то кроется главная опасность. Этот хмырь чувствует себя до того бессильным и до того влюбленным, что рано или поздно Лили покончит с собой. И это будет концом неудовлетворенности.
Флориан сдвинул шляпу на затылок. Он взял одну из книжек и, чуть наклонясь и опершись локтями на колени, стал ее перелистывать. Эта парочка сидит в таком ласковом, таком чудном освещении. Их как бы окружает имманентная жизнерадостность, словно природа изо всех сил старается понравиться своим самым давним спутникам. Может, она тоже пытается заставить полюбить, заставить взять себя. Должно быть, природа тоже мечтательна. Внутри нее затаена неудовлетворенность.
— Подумать только, — бросает Флориан. — Я тут нашел забавную вещь. Знаешь, как кличут тебя индейцы из Мато Гроссо?
Я был несколько шокирован этим «как кличут тебя», прозвучавшим из уст Флориана. Все-таки смерть Сократа, Святого Людовика, Иисуса, не говоря уже о множестве других, должна была бы повлиять на язык Флориана и научить его обходиться без вульгаризмов. Впрочем, он тут же спохватился:
— Дорогая, знаешь, как они тебя называют?
— Как?
— Нандерувуву. А для друзей просто Вуву.
Лили пожала плечами. Ей это все равно. Она привыкла. Ей уже столько имен давали.
— Ну перестань, дорогая, — с упреком произносит Флориан. — К чему этот скепсис? В жизни существует много интересного, кроме счастья. Тебе стоило бы перелистать эту книжечку. Она называется «Аспекты мифа» и вышла в серии «Идеи» в карманном, как видишь, издании. А знаешь, какую молитву вкладывают в твои уста индейцы гуарани из Мато Гроссу? «Я сожрала много трупов, я наелась до отвала. Отец, помоги мне насладиться!»
Лили вздыхает. Я тоже. Вся природа вздыхает вместе с нами. Можно сказать, это вопль, исходящий из сердца каждой былинки, каждой мошки.
— Как видишь, дорогая, они прекрасно знают тебя. Можно говорить все что угодно, но к тебе стремятся везде. Кстати, я слушал в Гарлеме одного проповедника, так он утверждал, что следующий Мессия будет негром. Кажется, у них огромные способности по этой части.
Но Лили по-прежнему ласково смотрит в небо. Боюсь, не питает ли она чрезмерных иллюзий. Нет, я не хочу сказать, что небо нечувствительно к ласке, но надо все-таки учитывать его преклонный возраст. Как-никак оно насчитывает миллионы световых лет. Впрочем, почему бы ей и не попробовать. Хотя его не так-то просто растрогать.
