Тамара с трудом дождалась утра и набрала номер того телефона, с незаполненной страницы записной книжки Игоря.
— Алле, — голос был хрипловатый, простуженный и явно детский. — Кто это?
— Здравствуйте, — Тамара растерялась — она совершенно не умела разговаривать с детьми. — Простите, как вас зовут?
— Антон. Антон Вересов, — мальчик закашлялся. — А кто это говорит? Мамы сейчас нет дома, она пошла в аптеку, но скоро придет.
Тамара растерялась окончательно. Что еще за новости — Антон Вересов?
— А папа? Папы тоже нет дома? — в эту минуту она еще надеялась на случайное совпадение.
— Мой папа умер, — мальчик выговорил эти слова четко и спокойно, как подобает мужчине. — Вы разве не знали? Уже два месяца почти…
— А как зовут твою маму?
— Жанна Сергеевна. А вы кто? — в голосе мальчика появилась тревога. — Что вы хотите?
— Я папина знакомая. Когда, ты говоришь, мама придет?
Жанна сразу же согласилась на встречу, пригласила к себе — ребенок болен, и она не может уехать. «Убогая двушка на первом этаже пятиэтажки, почти как мой отчий дом. Дежавю», — констатировала Тамара, нажимая кнопку звонка. Жанна была похожа на подростка, тоненькая девочка с огромными серыми глазами и коротко подстриженными светлыми волосами. Полная противоположность ей, Тамаре, — высокой и статной. А Антон… Тамара не видела ни одной детской фотографии Игоря, но была абсолютно уверена с первого взгляда на мальчика — это его сын.
— Вы давно жи… Вы давно знакомы с моим мужем?
— Давно, Антону уже восьмой год, считайте… — Жанна совсем не смущалась и ни в чем не собиралась оправдываться.
— Зачем он вам? Он же был старше вас намного, женат. Не могли найти помоложе? Вы же красивы…
— Могла, но какое это имеет значение? Мы любили друг друга, Игорь очень любил сына, — она смотрела на Тамару спокойно и даже с сочувствием.
— Что, простите, вы сказали? Он любил вас и сына? Любил? — Тамара опять растерялась. — Я никогда не слышала от него этого слова, а мы прожили двенадцать лет. Что значит — любил?
В сознании Тамары что-то сломалось. Картина случившегося искривилась, сдвинулась, потеряла определенную форму — и не хотела возвращаться в нормальное положение. Не может быть, чтобы Игорь любил кого-то еще, кроме своей мамы, работы и органной музыки. Наверное, он любил и ее, свою жену, хотя никогда и не говорил ей об этом. Но ведь жил-то он с ней, и никогда даже не намекал, что чем-то недоволен. И вдруг — чужая женщина, ребенок…
— Этого не может быть! — уже вслух твердо сказала Тамара.
