Бывало в школу идешь, мама приготовит чистую рубашку, носки заштопает, брюки починит. А тут все как-то нескладно пошло. И в доме не прибрано, неуютно. Как-то я заметил, что мама с огорчением посмотрела на пол и покачала головой: пол был грязный, а мама очень любила, чтобы в комнате было чисто. Когда она уснула, я нагрел воду и стал мыть пол. Несколько раз протирал каждую половицу. С непривычки даже спина заболела. Но я маме в этом не признался. А теперь мне уже совсем легко дается эта работа. Стал я помогать маме и в других домашних делах. А раньше мне казалось, что это могут делать только девочки.
По вечерам, когда мама приходит с работы, чайник уже кипит, и мы садимся за стол. Мама рассказывает о фабрике, а я о своей школе.
Мама просматривает мои тетради. С радостью показываю их. Мои отметки — только четверки и пятерки. Мне приятно, когда мама улыбается и говорит: «Спасибо тебе, сынок».
Мне очень хочется скорее вырасти и получить специальность. Я еще не знаю, кем я буду, но знаю твердо: я сделаю все, чтобы моей маме всегда хорошо жилось».
После уроков Мирослава Борисовна попросила Ваню Близниченко остаться.
— Ха! Я ничего не знаю, — без теин смущения взглянул на учительницу мальчик с короткой челкой на высоком лбу.
Тишина.
— Чего вы от меня хотите?
— Я хочу, чтобы ты сказал, почему ты спрятал все чернильницы и сорвал урок?
— Вот еще… Чем вы докажете, что я спрятал?
Мальчик упрямо отрицал свою вину.
— Близниченко, пусть завтра придет в школу твой отец.
— Мама его выгнала. Он не умеет сам зарабатывать деньги. Только умеет допрашивать: «А где эти десять рублей?.. Куда девала?..»
— Дай, пожалуйста, свой дневник.
— Подумаешь, не очень-то испугался. Нате, пишите…
На другой день Ваня Близниченко не явился на уроки. Но на большой перемене ребята его видели на школьном дворе. Он курил и демонстрировал свое умение выстреливать с ногтя окурок.
Вечером Мирослава Борисовна пришла к Близниченко домой. Живут небогато, но в квартире чисто, просторно.
— Мать работает на вокзале в буфете. Она должна скоро придти, — сказала бабушка Вани.
Узнав, с чем пришла учительница, старушка и сама начала жаловаться на внука.
— Обижает свою сестричку. Другого имени для маленькой у него нет, только и слышно: «Хвост! Прилипало! Дура!» Кончит делать уроки, прошу: «Ванюша, да собери ты бога ради книжки». А он: «Не приставай! Устал я». А недавно — ужас какого сраму натерпелась… Заходим мы с ним в трамвай. Встал военный, место мне уступил. Сели мы с Ваней рядышком. Едем к Оксане на вокзал. Ну, возле главпочты заходит в вагон женщина с грудным ребенком на руках, просит: «Встань, пожалуйста, мальчик, видишь, я с ребенком». — «Я тоже ребенок, видите, с бабушкой еду!» — огрызнулся Ваня. Ну, поверите, я чуть сквозь землю не провалилась. Срам на людей глаза поднять…
