Несмотря на медицинскую специализацию невропатолога, Борис Иванович лечил любые заболевания, к нему можно было обращаться по любому поводу, даже просто «выплакаться в жилетку». Особенно это его качество ценили женщины, которые ходили к нему табунами, жаловались на своих мужей, на нехватку денег, непослушных детей и вообще на все-все. И каждую он терпеливо выслушивал, проникновенно рассказывал о высших ценностях, демонстрировал полное понимание и участие, давал надежду. Одним словом, возвращал интерес к жизни, который оказывался самым тесным образом связанным с интересом к самому Борису Ивановичу, – не только как к личности, но и как к мужчине.
Борис Иванович приходил на работу раньше всех. Доехать от его дома до Свиблово, где находилась платная поликлиника, в которой он вел прием и занимался научной деятельностью, было делом сорока минут.
Доктор вежливо поздоровался с вахтером, сидевшим за отгороженной стеклом стойкой. Он считал, что к простым людям надо относиться с уважением, так как это является неотъемлемым признаком интеллигентности.
Застоявшийся воздух кабинета заставил его поморщиться. Опять забыли проветрить! Он был ярым сторонником здорового образа жизни и непримиримым, беспощадным врагом вредных привычек. Воздух должен быть свежим. Поэтому Борис Иванович первым делом открыл настежь окно, откуда сразу ворвался шум большого города, утренняя сырость, крики грузчиков из магазина напротив, стук ящиков.
– О Господи, повсюду суета мирская, – вздохнул доктор и принялся поливать цветы, которые он очень любил и разводил в огромных количествах.
Стены кабинета были отделаны под дерево и украшены изделиями народного промысла из бересты, засушенных цветов и лозы. Ничего не должно было напоминать людям, которые приходили сюда, о больнице и болезнях.
Валерия вошла без стука. То есть она не собиралась входить, а просто толкнула дверь, почти не сомневаясь, что та заперта. В такую рань вряд ли кто может оказаться на рабочем месте. Неожиданно дверь открылась, и ей ничего не оставалось, как войти.
– Здравствуйте, – неуверенно произнесла она, глядя на Бориса Ивановича, свежевыбритого, с аккуратными черными усиками, в голубом выглаженном халате, который удивленно застыл с лейкой посередине кабинета.
– Какие люди! – преувеличенно обрадовался он. – Что вас привело ко мне? Надеюсь, не болезнь?
– Отчасти…
Валерия чувствовала себя скованно, не знала, куда деть сумочку и перекладывала ее из руки в руку. Сказывалась нервозность последних дней, нездоровье. Обычно она в любой обстановке вела себя непринужденно. Разозлившись, она глубоко вздохнула и только приготовилась рассказывать о своих проблемах, как Борис Иванович заговорил сам:
