Над кружевным мостиком внезапно навис клубящийся белый туман, который становился все гуще и гуще. Вот уже не видно другого берега. Женщина почувствовала, как липкий страх заползает в ее сердце, подобно змее. Она оглянулась, – со всех сторон берег оказался скрыт зловещим туманом. Мостик, на котором она стояла вместе со странником, оказался как бы отрезанным от реки и неба, от зеленых берегов, – зависшим в непроницаемой мгле между мирами… или вне их…
Невыносимая тяжесть опустилась ей на грудь, ноги словно налились свинцом. Фигура странника то появлялась, то исчезала в клубах тумана, но женщина чувствовала его неотрывный взгляд. Он словно ждал от нее чего-то…
Душный туман проникал в нос и горло, заполнял легкие. Она хотела взлететь, вынырнуть из вязкой удушливой мглы, но жуткое оцепенение не давало ей оторваться от земли, от мостика, по которому она шла к чему-то прекрасному и светлому… Больше нельзя сделать ни одного вдоха! Свет в ее глазах померк, стремления угасли, сердце в последний раз слабо трепыхнулось, как умирающий птенчик, и замерло…
Валерия проснулась, оттого что не могла вдохнуть. Она в ужасе приподнялась с подушки, и тут начался тяжелый приступ кашля. Она задыхалась, судорожно пытаясь глотнуть хоть каплю воздуха. Панический страх, что она сейчас лишится чувств и некому даже вызвать «скорую помощь», накрыл ее, словно гигантская волна. Все ее тело мгновенно покрылось испариной, руки и ноги дрожали.
Мало-помалу кашель утих, страх отхлынул, оставив ее обессиленной. Как будто вся ее горячая кровь вытекла…
«С этим надо что-то делать…»
Вялая мысль о Борисе Ивановиче одиноко проплыла в ее опустошенном сознании.
«Пожалуй, не стоит откладывать. Сегодня же пойду к нему. Наверняка он сможет справиться с хроническим бронхитом. Все-таки у него докторская степень…»
Борис Иванович гордился своими медицинскими познаниями, умением ставить правильный диагноз почти безо всяких анализов и рентгенов, которыми так увлекались его коллеги. Кроме того, будучи человеком богобоязненным и очень умным, как он сам думал, он имел необыкновенную во врачебной среде широту взглядов, практиковал народную медицину, траволечение, всякие нетрадиционные методы и подходил к каждому больному строго индивидуально.
Начинал он работу с пациентом всегда с неторопливой задушевной беседы о житье-бытье, располагая человека к себе как будто искренней заинтересованностью в его судьбе. Все проблемы со здоровьем он всегда ловко увязывал с проблемами жизненными и духовными, которые и привели пациента к печальному итогу.
