– Рынок невест? – удивилась Тильда.
– Именно! Ведь всякая девушка, родившаяся в приличной семье, мечтает выйти замуж за человека с более высоким положением в обществе, чем у нее самой. Иными словами, цель одна – найти богатого жениха, и желательно с громким титулом.
В голосе Рудольфа было столько сарказма, что Тильда невольно поежилась. А ведь он прав, подумала она, хотя в ее случае это было далеко не так.
Действительно, лондонский сезон – это бесконечные балы, вечер за вечером, на протяжении нескольких зимних месяцев, и на всех желательно отметиться, чтобы молоденькую дебютантку заметили, запомнили, воздали ей должное, а еще лучше, наградили в конце зимы завидным мужем, у которого есть и деньги, и титул.
– Вот и вы, – продолжал Рудольф размышлять вслух. – Вы тоже вскоре станете женой знатного и богатого баварца и постараетесь поскорее выбросить из памяти наше с вами приключение. Одна, с незнакомым мужчиной, в какой-то жалкой хижине, затерянной в горах.
– Ни за что! – еле слышно прошептала Тильда. – Я никогда не забуду того, что случилось со мной в эти два дня.
– Это правда? Вы уверены?
– Да! – сказала Тильда, старательно отводя глаза в сторону. Странно, но она чувствовала, что не может сейчас посмотреть Рудольфу прямо в глаза.
Вся вторая половина дня прошла в разговорах. Выяснилось, что оба любят музыку и неплохо в ней разбираются. Рудольф рассказал, каким феноменальным успехом пользуется в Баварии Рихард Вагнер. Оба они много читали, и им было что обсудить из своих любимых авторов. Они даже успели подебатировать на тему знаменитой теории эволюции, предложенной Дарвином. Но, несмотря на то что у них оказалось так много общего, Тильда все время ловила себя на мысли, что их беседа смахивает на своеобразную дуэль, когда два изощренных фехтовальщика своевременно уклоняются от точечных уколов, предпочитая уходить в сторону. Судя по всему, у Рудольфа тоже была своя тайна, которой он, как и она сама, не намеревался делиться с посторонним человеком. Да и она все время была начеку: не дай бог сболтнуть что-то лишнее! Можно не сомневаться: при его остром уме и наблюдательности малейшая оплошность с ее стороны не осталась бы незамеченной.
И тем не менее еще никогда Тильда не проводила время более приятно. Удивительно! Ведь до этого ей еще не приходилось оставаться наедине с посторонним мужчиной. Не говоря уже о том, что этот мужчина был молод и ужасно хорош собой!
В родительском доме если Тильде и позволялось вступать в разговоры с представителями противоположного пола, то исключительно в присутствии матери или другой почтенной дамы, выполнявшей при ней роль компаньонки, когда принцесса Присцилла по каким-то причинам отсутствовала. Но еще ни разу в жизни ей не приходилось говорить с мужчиной так, как она беседовала теперь с Рудольфом. Разве могло ей прийти в голову, что мужчина может быть таким красавцем? И какой он мужественный! В нем нет ни капли изнеженности, он не кажется пресыщенным сибаритом или легковесным бездельником. В Рудольфе чувствовалась сила, решительность, способность к действию – все то, что так пленяет в настоящем мужчине. Каким-то шестым чувством Тильда догадалась, что у ее собеседника богатый опыт по части общения с женщинами. Причем с самыми разными женщинами.
