У него были теплые, неожиданно мягкие губы, с чем приятно контрастировала колючая щетина. Поцелуй получился нежным. Поцелуй мужчины, все время убеждавшего себя в том, что не пойдет дальше, но бессильного противиться своему желанию.
Рейф стоически перенес невинные прикосновения Генриетты. Терпел, поощряя, не останавливал, не в силах удержаться, чтобы не поцеловать ее, почувствовать ее вкус, впитать утренний жар ее тела. Он еще не ведал подобной нежности и уступчивости. Ее губы так и напрашивались на поцелуй. Она плотно прильнула к нему.
Даже слишком плотно.
Огромным усилием он сдержал себя… и тут же пожалел об этом. Отпустил ее и отодвинулся, чтобы их разделило хоть какое-то пространство. Холодное пространство, ставшее зияющей пропастью.
Генриетта открыла глаза. Он спал или притворялся спящим. Целовал ее, потому что хотел этого или инстинктивно реагировал на ее прикосновения?
— Я ведь предостерегал, чтобы вы не давали воли губам, — пробормотал Рейф.
Собственно, ответ получен, она пристыжена, ибо он все время бодрствовал, а она нет. Мама говорила, что целомудрие уже само по себе награда. Только именно в это мгновение целомудрие показалось достоинством чересчур раздутым.
— Рейф, я…
— Генриетта, — он прервал ее, оглянувшись через плечо, — бывают такие минуты, когда лучше ничего не объяснять. Сейчас одна из них. Лишь заметим, что я поступаю как джентльмен… только в этот раз и с невероятным усилием. Но предупреждаю, в следующий раз не сдержусь. А теперь постарайтесь снова заснуть.
В следующий раз? Генриетта уже открыла рот, сообщить ему, что продолжения не последует, коль скоро она имеет право голоса в этом деле. Однако, положа руку на сердце, не было в том правды, и слова застыли на ее устах. Генриетта не только усомнилась в том, что сможет устоять, но и не знала, желает ли этого. Она наклонилась к нему, увидела его крепко закрытые глаза, мягкие черные ресницы. Наверное, лучше не противоречить ему. Возможно, он сочтет ее строптивость вызовом. При этой мысли она вздрогнула и принялась мысленно твердить, что с ней ничего не произошло. «Не по словам судят, а по делам», — решительно напомнила она себе. Следующего раза не будет. Генриетта передвинулась на свою сторону и решительно закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на не менее значительном вопросе исчезнувших изумрудов Ипсвичей.
