К полудню стало теплее, потому что прошел дождь и утих ветер, а на Лертилуа было пальто из плотного шевиота. Он сдвинул набок котелок, который резал ему лоб, и поглубже засунул руки в карманы пальто. Он возвращался с завтрака у Гонфрей, которые снимали в Пале-Рояле квартиру окнами в сад. Полгода назад Шарль Гонфрей женился. Брак несколько ослабил дружеские узы, связывавшие Орельена и Шарля еще с лицейских лет. Оба они принадлежали к разным слоям общества. Шарль вступил в отцовское дело — шелкопрядильные фабрики «Гонфрей-Леви-Казенав и К°». Женитьба еще больше отдалила их друг от друга. Беседовать в присутствии молодой госпожи Гонфрей стало невозможно, даже невежливо вспоминать при ней давно минувшие дела, которые вовсе ей чужды, — помнишь, как мы с тобой? И что сталось с этим толстяком, как же его звали, да ты отлично знаешь? Он еще все время приговаривал: «Вставай, хватит с тебя…»
А когда речь заходила о вещах, более важных для четы Гонфрей, тут уж Орельен начинал чувствовать себя чужаком.
Автомобиль он оставил в гараже: от острова Сен-Луи до Пале-Рояля рукой подать, да и к тому же полезно хоть изредка пройтись пешком. Как печальны краски зимнего дня! В три часа уже чувствуется присутствие ночи, поддельность освещения. В мыслях Орельена тоже была поддельная ясность. Вдруг начавшийся проливной дождь загнал его под арки Риволи, и, стоя в укромном уголке, он принялся разглядывать проходивших мимо женщин, чувствуя, как робко начинается обычное наваждение. Начинается Береника. Он попытался было развлечься и решил пройтись по магазинам, торгующим безделушками, статуэтками, поддельными антикварными вещицами. Крохотные статуэтки, изображающие ученых собачек или маркиз, офицеров наполеоновской гвардии и аркадских пастушков. Он осмотрел целую коллекцию позолоченных ложек, на ручках которых соседствовали Генрих IV и мадам Рекамье, Джордж Вашингтон и Жанна д'Арк. «Кому приходит в голову покупать весь этот хлам?» — подумал он. Вернее, заставил себя думать, ибо он действительно был одержим и, честно говоря, его слова о ложках следовало бы перевести так: «Увижу ли я Беренику?» или: «Как увидеть Беренику?»
Сам себе он в этом не признавался, — ведь он решил прогнать прочь эти мысли, все эти глупости, надо только отвлечься и т. д. и т. п. Вдруг он ощутил свою левую руку, которая постаралась-таки напомнить о себе. Ах да, эта идиотская история с окном. А что, если взять и купить йоду, чтобы порадовать мадам Дювинь? Уже немного распогодилось. Лертилуа свернул в переулок, вышел на улицу Сент-Онорэ, и сразу же окунулся в оглушительный и нестройный грохот, который соединенными усилиями производили автомобили, трехколесные велосипеды, развозящие товары, грузовики. Пешеходы напрасно искали такси. Ни одного свободного такси не было.
