Вошедшие, или, точнее, возведенные в легенду безмятежность духа и покорность судьбе индонезийцев опровергаются еще и следующим. Лозунги августовской революции 1945 года, обещавшие не только освобождение от колониальных оков и рабского унижения, но и от голода, нищеты и социального бесправия, прочно вошли в сознание широких масс, и прежде всего городских. За считанные годы они политизовали их глубже, чем вся предыдущая история страны. Рядовые джакартцы уже не могут мириться с нищенским существованием, восстают против неравенства, несправедливости.
Их отношение к жизни формируют ныне не безучастное наблюдение за сменой дня и ночи, не пассивное упование на «отцовски мудрое» руководство, не слепая вера в «справедливость» господа. Активное участие в поисках путей к лучшему будущему, борьбе за него — вот что определяет их восприятие мира. В этом главная черта Джакарты наших дней.
После полудня ритм столичной жизни заметно спадает. Клерки в конторах готовятся к ленивому ожиданию конца рабочего дня. Невидимые торговцы вяло отвечают из темных глубин лавок на вопросы редких покупателей, уличные разносчики расползаются по тенистым скверам подремать на лавках или траве, бечаки выстраиваются длинными рядами по обочинам переулков, устраиваются на пассажирских сиденьях под ярко расписанными тентами.
От полуденной летаргии Джакарта начинает пробуждаться к пяти часам вечера. Первыми из-под тени выскакивают неугомонные мальчишки. Они стаями носятся по полю за футбольным мячом. Играют босиком. Я всегда удивлялся, как они могут голой ступней так сильно бить по твердой коже мяча. Ребята запускают придуманные еще их предками воздушные змеи. Страсть к традиционной забаве не умирает. На легкий бамбуковый каркас наклеивают тонкую бумагу, прикрепляют к нему хвост из синтетического мочала, и игрушка готова. Во второй половине дня от нагретой земли в остывающее небо идут мощные потоки воздуха. Они уносят раскрашенные ромбы так высоко, что глазом не сразу отыщешь их темные точечки в белесой синеве.
Взрослые индонезийцы-мусульмане, если позволяют дела, а в пятницу — как правило, отправляются в мечеть. Подошло время магриба — четвертой, самой важной, вечерней молитвы. На первую — субух — записанный на магнитофонную ленту высокий голос муэдзина созывает их через мощные динамики на минаретах до рассвета. В полдень — лухур. Часа через три после него — асар. Последняя за день — иса — произносится после захода солнца.
