Пролетев километров 25 по дороге, не видели ни одной живой души. Высота у нас 100-150 м. Мы от самолета Ведерникова слева и сзади 40-50 м. Видим справа двор дорожного смотрителя, дом и сарай под красной черепицей. Из сарая идут нитки трассирующих пуль по самолету Ведерникова, но пули явно до самолета не долетают. В одно мгновение самолет делает горку, открываются люки, из люка вываливаются две 50-килограммовые бомбы, одна попадает в крышу дома, вторая – во двор между домом и сараем. Если бы Иван Сенагин сразу же не повторил маневр Ведерникова, мы наверное были бы с осколками. Фисенко в момент закрывает люки, снижаемся и продолжаем полет тем же курсом. Заканчивается лес, и видим на шоссе колонну 1,5-2 км. Ведерников отворачивает вправо, мы делаем то же и переходим в правый пеленг. Хорошо видим пушки, зарядные ящики с конной тягой, в конце колонны крытые фургоны и отбегающих солдат, которые укрываются за кромку дороги, так как и справа, и слева кюветы с водой или просто болото. Заходим в хвост колонне, высота 300. Мы в 150 метрах сзади самолета Ведерникова. Фисенко сбрасывает свои 100-кг бомбы. Я на прямой открываю люки, прицел поставлен в пятку еще под Ковелем. Утро тихое, угол сноса равен нулю. Целюсь по курсовой черте прицела. Бомбы пошли, закрываю люки. Ведерников уже в развороте, мы за ним. Высоту потеряли почти до 100 метров. Стрелки с турельных установок ведут огонь по колонне на параллельных курсах. Ведерников выполняет разворот на повторный заход. Высота 20-25 метров, начинаем штурмовку из своих пулеметов, а колонну уже не узнать, все перепуталось. Что делается с лошадьми – передать трудно. Фуры, зарядные ящики валятся в кюветы, в болото. Почти в конце колонны отказал правый пулемет, замолчал и левый. Посмотрел в рукав – пусто. Иван в левом развороте пристраивается к Ведерникову. Снимаю правый пулемет и выдергиваю два метра ленты с патронами, присоединяю к левому пулемету. На затворе правого скололся боек. Летим бреющим. Кое-где от шума наших самолетов из болота вылетают журавли и, неловко кувыркаясь, уходят в сторону. Минут через пять слева вверху на встречных курсах видим идущую к линии фронта пару ДБ-Зф. Я подумал: наверное, такие же, как и мы, сироты, им бы на задание только ночью, а их посылают днем!
Вот и Коростень. До Раковщины 40 км. Заходим на посадку, заруливаем, открываю бомболюки и створки кабины. Вниз сыпятся детали с неисправного пулемета. Я вытираю лицо от смазки и пулеметной копоти. Слышу, Фисенко громко говорит: «Командир! Видел, как после взрыва во дворе одно колесо с мотоцикла катилось по шоссе до самого Брест-Литовска?!»
