Подчеркнуто обстоятельно молодые люди принялись изучать чрезвычайно пространное меню.
— Что ты закажешь, Джина? — спросил наконец Руфус.
— То же, что и ты. Я полностью доверяю твоему вкусу.
— Рекомендую пиццу «Маргарита», она у них великолепна. Ты как?
— Я за.
— Какое вино?
— Нет-нет! Никакого вина мне не надо, — смущенно пробормотала она.
Не объяснять же, в самом деле, что ей всего семнадцать и что в общественных заведениях алкогольные напитки несовершеннолетним не подают.
— В таком случае у меня тоже нет желания, — охотно согласился Руфус. — Может, коку?
— Да, пожалуй.
— Вот и отлично! — сказал он, когда официантка приняла заказ. — Теперь мы можем поболтать.
— Конечно, — отозвалась Джина. Только о чем? — подумала она про себя. В горле мгновенно пересохло, мысли заметались. — Скажи, — неожиданно для себя выпалила она, — ты человек Кеннеди?
— Естественно! Иначе и быть не может, — заметил Руфус с улыбкой, очень вдохновившей Джину. — Я буквально выложился во время его избирательной кампании.
— Правда? А я работала в местном отделении штаб-квартиры демократов в Монкс-Бей.
— В самом деле? Это здорово, — произнес он уже серьезным тоном. — Должен признать, я делю людей на две группы — на тех, кто за него, и на тех, кто против.
— Представь себе, я тоже! — Джина неожиданно рассмеялась. — Кстати, раньше я как-то об этом не задумывалась. Только сейчас поняла, после твоих слов.
Теперь беседа зажурчала, как вешний ручеек — весело и плавно. Она не отводили глаз друг от друга, ну разве только на минутку, когда ножом и вилкой терзали вкуснейшую пиццу. Когда же с едой было покончено, Джина совершенно машинально стала отковыривать кусочки воска от бутылки из-под кьянти. Скатав пару шариков, она кокетливо заметила:
— Я всегда так делаю, уже в привычку вошло. Мне нравится лепить всякие фигурки. Смешно, правда?
Вместо ответа Руфус накрыл кисть ее правой руки ладонью и прижал к столу. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, а потом Джина положила сверху левую руку, что можно было истолковать, как бессознательное приглашение к интимным отношениям. Ничего подобного прежде она не делала. Ее рассудок полностью подчинился желанию плоти — такое Джина испытывала впервые.
Поскольку возникла необходимость прозондировать почву на предмет будущего, они решили обсудить планы на лето. Руфус сказал, что собирается с родителями в Европу. А Джина, как член школьного совета, должна провести каникулы в лагере, на побережье Атлантики.
