От его слов она снова зарыдала.
— Попробуй рассказать, что он сделал.
— Это было ужасно! — Прижав к груди сжатые кулачки, Джина тихим, едва слышным голосом произнесла: — Он меня… трогал. Щупал меня своими руками… А потом поцеловал. А потом… — Снова последовали рыдания. — Он сказал, что вернется.
— Когда?
— Сегодня днем.
— Не бойся, я останусь с тобой.
— Но я не хочу, чтобы кто-нибудь обо всем этом узнал, — взмолилась Джина. — Только вам я могу довериться. Мне ведь не надо будет давать показания в суде?
— Обещаю тебе, Джина, что никому ничего не скажу. И, уж конечно, тебе не надо будет ходить в суд. Только сейчас мне нужно позвонить в участок, что я немного задержусь.
Набрав номер участка и сделав сообщение, лейтенант Фаулер попросил собрать для него информацию на Ала Риццоли.
Джина успокоилась. Когда появится этот тип, она будет в доме не одна, да и мама ничего не узнает. Снова и снова Джина повторяла заученную версию — как он ее обнимал, хватал на руки, целовал.
— Он меня трогал… везде. И хотел стащить с меня джинсы.
— Ублюдок! — взорвался лейтенант, не в силах больше держать себя в руках. — Подонок!
— Даже не знаю, что бы я делала, если бы вы не приехали. Пожалуйста, помогите мне! Я не могу рассказать маме о том, что случилось!
— Я подожду на кухне, чтобы он не догадался, что в доме есть еще кто-то. — Голос полицейского звучал сухо. — Как только понадобится помощь, я буду рядом с тобой.
Наконец в дверь позвонили. Тихо как мышь лейтенант Фаулер скользнул на кухню, а Джина открыла дверь своему отцу.
Риццоли держал в руках букет красных роз, и от него сильно пахло лосьоном после бритья.
— Розы для моей красавицы, моей Джины, — с чувством произнес он. — Доченька, моя маленькая девочка!
— Благодарю, — холодно сказала Джина и провела Ала в гостиную, где приняла у него цветы.
— А ты поцелуешь папочку, который принес тебе розы? — хриплым голосом спросил он. Сграбастав Джину в охапку вместе с букетом, он стал покрывать ее лицо поцелуями.
И тут она закричала. В мгновение ока рядом оказался лейтенант Фаулер и вырвал ее из рук отца.
— Отправляйся в свою комнату, Джина, — скомандовал он, — и запри дверь на ключ.
Когда девушка вышла, лейтенант повернулся и ледяным тоном произнес:
— Ал Риццоли, ты арестован.
— Что вы хотите сказать? Не понимаю.
— Отправлю тебя за решетку и оставлю там гнить, теперь понял? — Полицейский сделал шаг вперед и мягким, каким-то кошачьим движением ткнул кулаком в оплывший живот Ала. Унюхав запах лосьона, поморщился. — Господи, ну и воняет же от тебя!
