— Отличное, — поправил Пугачев. — И по наградам официально на первом месте. — Быстро заявил— Конечно, кое за что и не додали. — Требовательно уставился на Конюхова. Попросил: — Вы бы в своих политдонесениях, может, по этой части еще поднажали, а?
Лебедев улыбнулся:
— Силен комбат, никак не желает в кредит доблесть отпускать. Сделали — клади на грудь.
— А как же! — сказал Пугачев. — Люди от боя должны и личную радость получать, без оттяжки, как говорится в стихах: «Есть удовлетворение в бою».
— Не удовлетворение, а наслаждение, — поправил Петухов.
— Ну это ты брось, — хмуро сказал Пугачев. — Тоже мне наслаждение! Глупость какая! — Добавил: — А ты меня своей начитанностью лучше не трогай. Я же нарочно скорректировал, чтобы по существу получилось, в точку…
Несколько тяжелых, почти одновременных ударов звонко хрустящих в разрыве снарядов глухо и гулко сотрясли землянку. Пугачев поспешно прикрыл керосиновую лампу с розовым абажуром каской, сказал досадливо:
— Вот вам, пожалуйста. Собрались, как в мирное время, по душам, дружески потрепаться, а он стучит, хамлюга.
Вышел наружу и там спросил у часового:
— Что это у тебя, Ермилов, за шум?
— Все нормально, товарищ майор. Кидает помаленьку — щупает.
— Воздух как?
— А чего воздух? Это ему не сорок первый: только забурчит, сразу наши кидаются. — И солдат произнес задумчиво: — Говорят, за каждый сбитый по тыще платят, а много ли на нее купишь? И все равно в фонд обороны обратно сдают. Разве за такое деньгами возьмешь?
— Настроение как? — барственно осведомился Пугачев.
— Какое еще может быть настроение, если нам войны нет, надо кончить ее, добить бы — и домой. А то пришел инженерный начальник и ну втыкать. Траншеи недостаточно солидно укрепленные, накаты велел прибавить, даже сортиры и те ему не понравились, мол, выгребные ямы недостаточно заглубленные. Ну ему один боец в шутку: «Желаю на их земле этим делом заниматься, а не на своей». Тот его по команде «Смирно!» и вытянул. Конечно, шутка шуткой, но за ней озорство. Мы же не только солдаты, а представитель.
— Представители?
— Ну ясно, представители самих себя и государства, значит, нечего из себя некультурных строить. Все аккуратно исправили, товарищ майор, как положено.
— Агитатора слушали?
— А как же, сначала он нас агитировал, а потом мы его.
— Не подготовился к беседе, что ли?
— Зачем, все доложил наизусть, как в газете. Ну потом, понятно, разговор. Он нам, мы ему.
— Про что толковали?
