— Если любишь, это никакого окончательного значения не имеет.
— Это ты так думаешь. А она так не думает!
— В бою могут всякого искалечить, и меня тоже. Значит, выходит, тогда я должен от нее отказываться за то, что поуродованный, и если любит, не верить, что любит?
— В этом есть логика! — одобрил Лебедев. Еще раз внимательно осмотрел Петухова, сказал требовательно: — Так старайся быть в полной норме. Не исключено, под непосредственным командовании Пугачева тебе и твоей роте придется в скором времени выступить. Ну, тогда вместе будем.
— Спасибо, — сказал Петухов, осчастливленно ухмыляясь.
— Чудак ты, — покровительственно сказал Лебедев. — Со мной когда уходят, главная проблема вернуться…
19
Петухов пришел в роту. Встретили его с радостью, скрытой шутками.
— Вы, товарищ лейтенант, так сильно от фашистов замаскировались, еле откопали.
— Как все равно Чапай, в тишине решили боевые действия продумать.
— А мы без вас по дисциплине скучали. Попов портянки на бруствер вывесил сушить, сначала немец ему портянки огнем попортил, а после от старшины попало за демаскировку.
— Тут без вас строгая боевая проверка была — по линии ротной библиотеки, отчитывались, кто что прочел. Без этого книжный комплект сменять не хотели. Мы говорим — все книжки поизносились, наизусть запомнились. Раз положено культурное довольствие, значит, нечего «бэу» подсовывать. Новое давайте, нечитаное.
— Все нормально, без вас осиротели маленько, но ничего, думаем, — пускай отдыхает, какао в санбате попьет.
Командир первого взвода Атык Кегамов, сияя черными яркими глазами, сказал:
— В первой атаке решил первого же фашиста зарезать, в порядке личной за тебя мести.
Петухов обошел позиции и остался всем доволен. Кегамов говорил хвастливо:
— Порядок. Мой окоп — моя крепость. Благоустроили. — И тут же с ожесточением заявил: — Лопата не винтовка — воевать надо!
Соня приходила к Петухову, добираясь до передовой на попутных.
Кегамов спросил:
— Санинструктор? Нет? Все равно, пожалуйста, хорошая девушка.
Иногда Соня приезжала вместе с Лебедевым. Лебедев предпочел один знакомиться с бойцами роты. Поэтому Петухов мог уходить с Соней.
Иногда Лебедев, пригласив Петухова, ужинал в землянке Пугачева, оборудованной с фронтовым шиком: стены обшиты тесом, стол накрыт вместо скатерти немецкой плащ-палаткой лягушиного цвета, самовар, разнокалиберная гражданская посуда, патефон. Шинель, серый плащ с золотыми пуговицами, китель аккуратно подвешены на деревянных плечиках.
