«Боже мой, какое счастье, что Ольга не дожила до этого! До эмиграции Изольды в Германию! — подумала Инна. — Не узнала о том, что дочь живет из милости у немцев, ее лютых врагов. В доме для эмигрантов, одна-одинешенька…»
— Зачем вы это сделали? — решилась Инна задать главный вопрос, когда Изольда заказала еще по рюмке и они снова выпили за встречу.
— Так получилось, — просто ответила Изольда и отвернулась. — Ты же знаешь, дочери и внучки разлетелись по свету, нам, русским, визы в западные страны туго дают, а с немецким паспортом я могу ездить к ним сколько захочу. Вернее, на сколько хватит денег. И еще… — Изольда, внезапно спохватившись, замолчала.
Показалось, она что-то опять не договаривает. Тайна наплыла на ее лицо, как тень от автобуса, проехавшего за окном. Пауза затянулась, и старшая дама принялась весело рассказывать про бытовые причуды немцев. Про то, как мучительно приучала себя мыть окна каждую неделю и ежедневно пылесосить коврик у двери. А еще ходить по распродажам для иммигрантов и записываться к русскому врачу, который тоже лечит только своих. Изольду покоробило, когда она узнала, что для облегчения процесса натурализации наши иммигранты меняют свои исконные русские и еврейские фамилии на немецкие. Тамошние чиновники вначале мягко намекают, а потом и убеждают: мол, так будет удобнее всем — и свежеиспеченным гражданам, и их детям в школе, да и написание немецких фамилий на латинице выглядит органичнее. Что ж, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Но Изольда вспомнила худое и строгое лицо матери — полковника медслужбы, а затем твердо сказала фрау чиновнице департамента натурализации, что ей фамилию менять поздно. Так в ее немецком паспорте появилась славянская фамилия Гурко.
Тетушка и племянница поняли: за одну встречу им всего не вспомнить и не переговорить — и условились: Инна пробудет в Питере еще несколько дней. Тем более что хорошо воспитанный Марк против временного проживания дальней родственницы вслух не возражал, хоть и окрестил ее «пятой колонной».
Назавтра, едва Инна вышла из дома, ее мобильник заиграл привычную мелодию. Она привыкла к ней, как к шумовому фону, но сейчас вдруг вздрогнула, вспомнив: музыкальный сигнал был из фильма «Бандитский Петербург». Ничего себе, милое совпаденьице!
— Тебе надо немедленно исчезнуть из Питера. — Изольда говорила в телефонную трубку так тихо, что Инна взмолилась:
— Изольдочка, милая, можно чуть погромче, ничего не слышно, машины очень шумят.
