Бера улыбался.
Тогда она пригласила его на рюмку вина и добавила:
— Конечно, без всяких там церемоний, что за вопрос! Ведь все мы сегодня, так сказать, вроде комсомолы…
* * *
Двор стал готовиться к тихой свадьбе. Дым стоял над трубами. Плетеные халы лежали на столах, как в давние времена. Тетя Гита знала секрет особого сорта медового печенья, которым лакомились ее далекие голубые раввины. Запахи корицы и шафрана носились по двору.
Только дядя Юда еще поглядывал сердито, но уже без особой злобы. У него было какое-то одеяние песочного цвета, с коричневым бархатным воротничком, похожим на ремешок, и он теперь вытряхивал его на морозе.
Цалел принес бутылку вина. Одним словом, в реб-зелменовском дворе творится что-то необычайное. Дядя Ича ходит с рассвета как голубь — сама тишина в образе человеческом — и только прислушивается к разговорам. При этом он хочет избежать взглядов тети Малкеле.
Почему?
Дядя Ича имеет привычку слегка подзакладывать в праздник, а потом лезет к женщинам целоваться. Полагают, что это у него от не очень большого ума.
День ускользнул, ушел без заката. У дяди Юды в доме зажгли железную лакированную лампу, свисающую с потолка огромной махиной. В доме стало очень светло. Пахло свежей сосновой доской. Только в сенях еще витали запахи когда-то откармливавшихся здесь гусей — отдавало пометом.
Бородка дяди Юды блестела от холодной воды. В своей старомодной негнущейся одежде он был похож на деревенского попика, который, заблудившись, попал к Зелменянам. Потом привели бабушку Басю в одеянии допотопной королевы. Пелеринка, вся в черной мишуре, переливалась на ней тысячей темных бликов. На голове у нее был разбит целый садик. Дядя Ича появился начищенный, с бородой, слегка отхваченной ножницами. Потом прибыли дядя Зиша и тетя Гита. Дядя Фоля, конечно, не пришел, потому что его еще в детстве здесь обидели. Позже всех зашел недотепа Цалка дяди Юды, образованный, всегда глядящий в книжку, тот, что из доморощенных ученых; стоит кому-нибудь произнести слово — он вскакивает, пораженный:
— Что? Как вы сказали?
И тут же записывает это в свою записную книжечку.
Он главным образом водится с бабушкой, что тоже отличает его от других молодых людей. Есть у него еще одна привычка: он время от времени кончает жизнь самоубийством, но это уже не относится к делу.
Наконец уселись за стол и с зелменовским спокойствием стали ждать жениха.
* * *
Как только Бера показался на пороге, водворилась мертвая тишина, совсем не как на свадьбе. Даже смотреть стали с дрожью в ресницах. Все это общество показалось ему весьма подозрительным, и потому Бера прямо так и сказал:
