— Болел?
— Плакал. Детям же топоров не доверяют. Думали, дурачок.
— Кто думал? — Майка совсем запуталась.
— Родители, кто ж еще. Не видели в нем таланту никакого, пришлось нам помочь. Топорик ему призывающий смастерили, на «Блюбке» проверили — все честь по чести. Первый сорт.
Топор самодовольно блеснул.
— Теперь родители Власом гордятся, — сообщил мастер. — Лесорубного гения, говорят, взрастили.
— Вы, наверное, не только острые вещи делаете… — осторожно поинтересовалась Майка. Говорить про топоры ей не очень-то нравилось.
— Все делаем. И острое, и тупое, и лохматое, как медуза-горгона, и лысое, как яйцо. Недавно будущему хоккейному чемпиону клюшку говорящую начудили.
— Как зовут? — девочка навострила уши.
— Хохотушка. Смешливая получилась, да заводная. Прям, твоя вторая копия.
Он выдул клуб дыма, который стал на глазах складываться в призрачный стадион с высокими трибунами. Клок пелены просочился Майке в руку и вытянулся в хоккейную клюшку.
— Чемпиона как зовут, — уточнила Майка. Игривый дым рассеялся.
— Ну, до чемпиона ему подрасти надо. У него еще все впереди.
— Интересно, дровосеку — топор, чемпиону — клюшка, а мне почему-то жужики, — вслух задумалась школьница.
— У тебя, детка, особая стать, — Лысиков понизил голос. — И ключик к тебе нужен особый.
— Какой? — Майка замерла.
«Динь-дон», — звякнула в ее голове сладостная мысль, превратившись в образ юркой девчонки в короткой юбочке и с ракеткой в руке. Майка вообразила себя будущей звездой тенниса — она не знала еще, что этот дар обычно раскрывается не в десять лет, а гораздо раньше. Анечка Курникова, будущая теннисная топ-модель, была на год младше Майки Яшиной, а уже в том, 1995 году, выиграла свой первый юниорский чемпионат.
На мысль о теннисе, к которому, честно говоря, у Майки не было никаких способностей, ее навели сами жужики — Мойсла и Ратла отдаленно напоминали юркие теннисные мячи.
— Всему свое время и свой черед, — улыбнувшись, Лысиков щелкнул девочку по носу. На вид кудлатый гигант-трубочник был простой и открытый, однако, как и большинство местных обитателей, обожал говорить и не договаривать.
Таился.
— Теперь незачем спешить. Самое трудное уже позади.
— Что позади?
— Твой первый шаг. Твое призвание.
— А, вы про будущие планы… — с тоской протянула девочка.
Взрослые только и знают, что мучить маленьких этим призванием.
