— Если она чужая, то ей, наверное, незачем здесь быть? — осторожно предположила Майка.
— Это ты, детка, пока чужая среди своих, — сказал мастер Леша. — А она уж давно среди чужих своя собственная. Давно и надолго, как зима на Северном полюсе.
Майка хихикнула. Пышущая здоровьем блондинка уж совсем не тянула на звание Снежной королевы.
— Савонаролова — тетка вздорная, но, увы, не случайная, — со вздохом сообщил Лысиков. — Приходится мириться.
От всех этих сложностей у Майки в голове завертелась вьюга.
— Ну, что ж, детка, пока шеф вершки тревожит, мы корешками займемся. Зрить в корень будем — огородик мой прополем. Редиске соками наливаться пора, сорняк колосится…
— У вас дача? — осведомилась Майка.
— Ага, на трех квадратных метрах, — хохотнул мастер. — Зреет ботаника, без всякой химии. Урожай невелик, да овощ неказистый бывает, зато каждому свое место определено. По справедливости.
— Огурцы-помидоры? — уточнила девочка. У нее был небольшой огородный опыт. Спросила то, что знала.
— И они есть, — подтвердил великан. — И огурки, и помидорки. Бывает к осени парочка наливается.
— Всего две штуки? — Майка удивилась.
— Отчего? Может и пяток. Мне хватает, я ж не жадный. Не за урожай тружусь, а за интерес.
Майке полегчало: огород у кудлатого гиганта, выходит, маленький, а значит и работы немного. Она никогда не пропалывала грядок, но от Верки слышала, что это страшно изнурительный труд.
— А что надо делать? Рвать чего-нибудь?
— Э, нет, торопыга, — сказал мастер. — Зачем рвать-калечить? Лечить будем.
— Кого лечить?
— Ясное дело кого, — сказал Лысиков. — Бурьяны разные, ковыль перекатный, чертополох…
Названия были такие колючие, что даже городской девочке стало ясно, о чем идет речь:
— Они же сорняки!
— Ну, это как сказать…
Сейчас — с трубкой-пыхтелкой, в потрепанной одежде, со взлохмаченными волосами и лукавой усмешкой — мастер-великан был похож на ярмарочного шутника, который всегда прячет шарик под другим наперстком — не под тем, на какой показываешь.
— Я перевоспитываю сорную траву в культурные растения. Прививаю подлинные ценности.
— Разве так можно?
— Почему вам можно, а нам нет? — мастер обиженно запыхтел трубкой. — Вы, вот, медведей на велосипеды сажаете, а я сорняк от злых привычек избавляю. Совершаю благое дело.
Он подошел к стене со звездным небом, толкнул ее в условленном месте, и та поехала наверх, открывая взорам небольшую каморку.
Внутри стоял стол из грубых досок, на которых в беспорядке высились коробки, горшки и ящики с разной зеленью. Низко подвешенные лампы, заливали грядки ровным светом.
