Чана устроили на обыкновенной лежанке. Обстановка была очень простая: несколько лежанок, низенький столик и запасы продовольствия.
Монахи терпеливо осмотрели раны Черного Лучника и стали тихо совещаться относительно его состояния. Подражая манере Отцов монастыря, которые воспроизводили слова, вырывающиеся из клювов Каладров, монахи учились говорить прерывисто. Это помогало им подготовиться к тому долгожданному дню, когда священные птицы соблаговолят окончательно доверить им, как некогда их мэтрам, свой священный голос, совершенно изгнав их собственный.
— Нужно отвезти его в монастырь.
— Здесь у нас нет ничего, чтобы помочь ему.
— Ему прежде всего нужен отдых. — Конечно, он не должен впасть в глубокую кому…
— …из которой мы не сумеем его вывести.
— У него очень серьезные переломы.
— Надеюсь, что позвоночник не задет.
— Пока что этого нельзя утверждать.
— Иначе он будет парализован.
— Неужели будет лучше, если мы его перевезем?
— Это необходимо.
— Необходимость указывает нам путь.
— Необходимость управляет нами.
— В монастыре ждут другие раненые.
— Есть новости от разведчиков?
— Они больше не появлялись.
— Пегасийцы вернутся.
— Пегасийцы всегда возвращаются.
— Путешествие может убить его.
— Но мы не можем оставить его здесь.
— Мы не можем дать ему умереть.
— Он погибнет от ран…
— …от истощения…
— …если мы ничего не сделаем.
— Наша миссия не обсуждается.
— Наша миссия неизменна.
— Миссия должна быть выполнена.
Когда тайное совещание закончилось, один из монахов вернулся на берег, где старик, сидевший около Хранителя, терпеливо дожидался их решения.
— Отец мой, пегасийцы отвезут мужчину в монастырь.
Старик молча согласился. Ветер, дувший с открытого моря, шевелил его бороду и волосы.
— Там… там был только он один?
Старик кивнул. В его кобальтовых глазах сверкнула хрустальная капля.
С самого начала войны каладрийские монахи бороздили Миропоток, образовав конвои и караваны. Они устраивали временные госпитали около тех мест, где велись военные действия, и усердно лечили раненых.
Масштаб военных действий заставил путешествовать и самих служителей Каладров. Птицы переносили их из одного королевства в другое в поисках выживших. Неблагодарная, трудоемкая работа, которая часто приносила одни лишь разочарования. Но такова была их миссия. Выбора не было. Даже одна человеческая жизнь, которую удавалось вырвать из когтей смерти, оправдывала все затраченные усилия.
В свою очередь, монахи ходили из монастыря в монастырь, основывали часовни в городах, где их еще не было, и помогали уже существующим госпиталям.
