В том, как она выражала свои настроения, как сочувствовала его бедам, было столько трогательного девичьего очарования! Она знакомила его с новостями, которые, по ее мнению, должны были наверняка заинтересовать джентльмена. Эсмонда приятно удивили ее суждения о политике и событиях в мире, весьма разумные для женщины. Магда писала ему о нынешних событиях войны с Францией, о последних победах герцога Мальборо, о поражении французского флота в Малаге и высадке англичан на вновь захваченном Гибралтаре. Была и еще одна излюбленная тема в ее письмах, которая интересовала его особо, — лошади.
Конгрейлы жили в Котсвольдсе, неподалеку от Страуда. В окрестных лесах водились даже медведи. И Магда прислала ему захватывающий рассказ о своем первом выезде с братьями на охоту — как раз на медведя.
«В седле я всегда чувствую себя счастливой, поэтому больше всех развлечений люблю верховую езду, и за это сэр Адам меня бранит… — писала она в одном из писем. — Конечно, я что-то делаю и по дому, но все равно для меня милее мчаться вслед за гончими так, чтобы ветер свистел в ушах, и чувствовать под собой мощное тело коня…»
Эсмонд перечитывал это место в письме несколько раз, вспоминая ощущения, которые испытал, когда впервые наткнулся на поразившие его строки. Тогда ему показалось, будто в его монастырскую келью ворвался порыв свежего ветра и принес с собой особый пряный дух охоты. Что и говорить, тут он вполне разделял вкусы Магды. Хотя и не был в особом восторге от таких пристрастий молодой женщины. Его никогда не прельщали девушки, похожие на сорванцов. Наверное, в Магде нет и сотой доли той нежности и женственности, которыми обладала его Доротея… Вместе с тем он не мог не признать, что ее письма полны трогательной заботы.
«Из-за того, что я сама пережила так много, могу представить ваши муки, сударь. Я знаю, что ваше сердце похоронено в могиле вместе с моей бедной кузиной, которую я любила и которой восхищалась более всех в нашей семье…»
Эта ее способность к сочувствию подкупала Эсмонда. Однако он не знал, да и особенно не задумывался, что за страдания выпали на ее долю, разве что в первый момент, когда ему показались несколько странными вздохи молодой родовитой особы по поводу того, что она пережила.
Он начал даже задумываться над тем, как она может выглядеть и похожа ли хоть сколько-нибудь на его безвременно ушедшую возлюбленную.
Сам граф написал в Страуд единственный раз, и послание содержало лишь скупые слова благодарности за сочувствие. И все же он написал. Пусть коротко и сухо.
