У профессора Роланда была собственная система выставления оценок, по которой провал обозначался как «дундук», неполный провал — «дубина», сдавший со скрипом — «замшелая колода», подающий надежды — «свежий пень», а высшей оценкой был «цельный дуб». Сонливость Филя как водой смыло: это был уже четвертый полученный им неуд от профессора.
— Как это «опять»? — удивился Ян. — А ну, дай взглянуть!
Филь сунул ему работу. Пробежав её глазами, Ян скривился.
— Ну, справедливости ради, ты таки «дундук», — бросил он раздраженно. — Патиосоц тебя еще пожалел!
Круглое скуластое лицо Филя залилось краской.
— Что значит пожалел? За что он меня пожалел? — воскликнул он с обидой.
— За употребление слов, которых ты не понимаешь, — сухо пояснил Ян. — Он же объяснял, что, пока мы не научимся корректно употреблять слова, он не перейдет к основным законам. Так и будем писать для него сказки изо дня в день.
Филь знал, что Ян злится, потому что он тянет всех назад, и пуще покраснел. Тем временем Ян процитировал с выражением:
— «Госпожа Фе завела пять детей и постоянно их выращивала…» Ты зря здесь остановился, стоило дописать: «А также поливала, удобряла и вскапывала…» По меньшей мере, сохранил бы логику повествования!
Филь вздохнул: этот аристократ, получивший образование у частных учителей, опять оказался прав. Ян был старше Филя более, чем на год, и оттого более образованный. Зато никто из Хозеков не умел всего того, чему Филь научился за свою жизнь. Сын удачливого торговца-аскемана из Неаполя, он легко считал в уме, знал обычные и звездные карты и мог проложить курс кораблю. А потратив больше года в Хальмстеме, он с помощью тамошнего кузнеца научился ковать и варить металл.
— «Было утро, в комнату с тяжестью пробивались лучи солнца…» — продолжил Ян.
Его дальний родственник Фрисл Бристо, жизнерадостный полный юноша с улыбчивым лицом, раскатисто рассмеялся и, выходя из-за стола, покровительственно хлопнул Филя по плечу.
— Тяжелыми ударами топора они туда пробивались, я так понимаю, — бросил он снисходительно.
Этого Филь не выдержал.
— Я всё понял, хватит! — сердито воскликнул он, вскакивая на ноги. Забрав свое сочинение у Яна, он сказал тише:
— Давай лучше займемся делом…
Его друг успел за два месяца усвоить, что под «делом» Филь обычно имел в виду какую-нибудь проделку, так что согласно двинул бровью, и они направились к выходу, лавируя в толпе школяров, покидающих трапезную.
Их обогнала стайка девиц, коих в Алексе набиралась треть от общего количества учащихся. За ними вышагивала матрона, чьи безжалостно стянутые в узел волосы разделял прямой, как стрела, пробор. Это была Багила, жена главного повара, нанятая для присмотра за девицами и получившая от них прозвище «мадам Гарпия».
