Песнь последнего менестреля | страница 32
Едва ли кто искусством песни
Владел свободней и чудесней.
Везде друзьями окружен,
Всегда был горд и весел он,
По обе стороны границы
Встречал приветливые лица
И сам любил повеселиться.
Он всем понравиться сумел
И песню скромную пропел.
11
Элберт Грэм
Английская дева в Карлайле жила
Сияет солнце, и небо ясно,
Шотландцу сердце она отдала:
Ведь все на свете любви подвластно.
С восторгом рассвет встречали они
Сияет солнце, и небо ясно,
Но грустно они проводили дни,
Хоть все на свете любви подвластно.
Все отдал отец ей, чем был богат,
Сияет солнце, и небо ясно,
Но только вино ей подал брат,
Ярясь, что любви все на свете подвластно.
Поклялся он смертью сестры своей
Сияет солнце, и небо ясно,
Что земли отцов — для сыновей,
Не будут они шотландцу подвластны.
12
Вина не успев допить до дна
Сияет солнце, и небо ясно,
На груди жениха умерла она:
Ведь все на свете любви подвластно.
Он сердце брата ее пронзил
Сияет солнце, и небо ясно.
Да погибнут все, кто любившим вредил!
Да будет любви все на свете подвластно!
За гроб господень в дальних краях,
Где солнце сияло светло и ясно,
Он пал с ее именем на устах:
Ведь все на свете любви подвластно.
Вы все, кто сердцем чист и душой
Сияет солнце, и небо ясно,
Молитесь о жертвах любви земной:
Ведь силе любви все на свете подвластно.
13
Закончил песню Элберт Грэм,
И вышел бард с челом высоким,
Творец сонетов и поэм,
Гонимый Генрихом жестоким.
Его сребристой арфы звон
Дошел до нынешних времен.
Фицтрейвер![11] Дар его прекрасный
Любил прославленный Саррей[12],
Герой с душой, как пламя, страстной,
Бессмертный бард страны своей,
Певец любви непобедимой,
Всем рыцарством высоко чтимый.
14
Не раз в минуты вдохновенья,
Под сенью лавров и олив,
Друзья мечтали, песнопенья
Любви Саррея посвятив.
А итальянцы поселяне
Вздыхали, забывая труд:
«То духи света и сиянья
У кельи схимника поют».
Так пел Саррей своей святыне,
Своей прекрасной Джеральдине!
15
Фицтрейвер! Как он ранен был,
Как проклинал он рок коварный,
Когда Саррея погубил
Тюдора гнев неблагодарный!
Тирана он не признавал
И к мести яростно взывал.
Оставил он аллеи чудных
Уиндзорских парков изумрудных,
Решив Саррею верным быть
И лорду Хоуарду служить.
С его роскошной шумной свитой
На пир он прибыл знаменитый.
17
Фицтрейвер
Саррей влюбленный целый вечер ждал,
Но вот ударил колокол ночной.
Книги, похожие на Песнь последнего менестреля