— Мой папа не позволяет иглать с поляками. Он сказал, что Юлька и Фланек влаги, — заявляет Мироська.
Да, Петрик знает, что такое враги: это очень нехорошие люди, например, полицаи и даже Мироськина мама, которая запретила девочкам устраивать под окном «театр» и всегда наговаривает молочницам на пани Андрииху разную неправду, чтобы они ей не давали в долг молока. Пани Андрииха так и говорит: маклерша — её первый злейший враг. И сын маклерши Данько-пират — всем враг. Он злобный и мстительный, его все мальчишки на Краковской улице ненавидят. Это первый зачинщик драк и распрей, мастер на всякие пакостные штучки… А Франек, Юлька и красивый, сильный их брат. Владек, который так ласков с Петриком, разве они могут быть врагами?
Конечно, во дворе есть много девочек, куда симпатичнее, чем рыжеватая, веснущатая Юлька, у которой глаза синие, как кофта, а ручки тоненькие, как палочки. Что ж с того?
«Не тот красив, у кого лицо красивое, а тот, у кого душа прекрасная», — утешала тётя Марина слесаршу, когда её муж выписался из больницы с изуродованным лицом. Этого слесаря все во яворе уважают, говорят, когда в одной квартире загорелся газ, он, рискуя своей жизнью, спас двух детей, а сам вот как пострадал…
Наверно, у Юльки тоже прекрасная душа. Если во двор заходят нищие, она всегда что-нибудь подаёт. Юлька жалеет всех, даже страшного бульдога «Танго», когда «пираты», забравшись на акацию, осыпают собаку тучей стрел.
Уже сколько раз Юлька предлагала Петрику взять на память самую драгоценную свою игрушку — амурчика без головы…
И может быть, Петрик должен считать врагом панну Ванду, живущую в мансарде со своей старушкой матерью? Ту самую панну Ванду, что устроила Ганнусю помощницей посудомойки в баре «Тибор»? Пятнадцать девочек хотели поступить на это место, а взяли Ганнусю, потому что её привела сюда панна Ванда. «Ах, Мироськин татусь просто ничего не понимает», — делает вывод Петрик, радостно отмечая в душе, что дядя Тарас не ошибался: у Петрика и вправду теперь не так уж болит зуб.
— Ты куда идёшь? — поинтересовался Мироська, видя, что Петрик побежал к воротам.
— В бар «Тибор», — напустив на себя важность, отозвался Петрик.
Через десять минут Петрик уже заходит в бар, но с чёрного хода, откуда благоухают такие дразнящие ароматы кухни, что он невольно проглатывает голодную слюну.
Самое главное, чтобы Петрика не заметила «крашеная холера». Так называет пани Франческа буфетчицу, которая наливает за стойкой пиво. Она такая: высокая, вся накрашенная, волосы у неё, как солома, и завитые. Ганнуся говорит, они тоже покрашенные.
