Вошла Игнасия. Похоже было, что встреча с братом не только не обрадовала ее, но, наоборот, сильно взволновала. Игнасия привыкла к определенному укладу жизни, и теперь, когда в доме появился новый человек, смутная тревога овладела ею.
— А чья же это собака? — спросила она обеспокоенно.
— Собака моя, — сказал Хуан.
Когда вошла Сальвадора, он не мог скрыть удивления.
— Это наша приятельница. Она нам все равно как родная сестра. Живет с нами.
Сказав это, Мануэль заметно смутился. Сальвадора тоже казалась смущенной. Хуан поздоровался. Начался общий разговор, однако все чувствовали себя неловко, В этот момент в столовую шумно ворвался брат Сальвадоры. Хуан привлек мальчика к себе, не спрашивая, чей он. Мальчуган тут же стал играть с собакой. Скромность, проявленная Хуаном, смутила всех еще больше; щеки Сальвадоры зарделись так ярко что казалось, вот- вот вспыхнут огнем. Сказавшись занятой, она вышла.
— Ну, как же ты жил все это время? Чем занимался? — рассеянно спрашивал Мануэль.
Хуан заговорил о том, как он бросил семинарию, но Мануэль, обеспокоенный поведением Сальвадоры, плохо его слушал.
Потом он рассказал о своей трудовой жизни в Париже, где приходилось промышлять изготовлением всякого рода безделушек, вроде брелоков и колечек, заниматься в Лувре, в Люксембургском музее и лихорадочно работать дома.
Повествуя о жизни, он много говорил об искусстве; с восторгом отзывался о Родене и Менье. Однако Игнасия и Мануэль равнодушно слушали его излияния. Затем Хуан стал излагать свои эстетические взгляды: он хотел служить новому искусству, полнокровному, жизнеутверждающему. Гениальный француз и великий бельгиец уже создали своими собственными руками современную скульптуру; ему тоже хотелось отрешиться в искусстве ваяния от величавой сухости классических образцов, согреть его страстью, наполнить общественным содержанием — создать искусство для масс, искусство, доступное всем, а не только кучке избранных.
С жаром излагая свои идеи, Хуан не замечал, что разговаривает с родными на непонятном им языке.
— Ты уже где–нибудь остановился? — спросил Мануэль, воспользовавшись паузой.
— Да.
— Может быть, поужинаешь с нами?
— Спасибо. Сегодня не могу. Завтра. Который теперь час?
— Уже шесть.
— Тогда мне пора идти.
— Как же все–таки ты меня разыскал?
— Чистая случайность. Разговорился с одним приятелем скульптором. Его зовут Алекс.
— Я его знаю. Но откуда ему известно, где я живу?
— Сам он этого не знал, но посоветовал обратиться к одному англичанину, некоему Роберту, и тот дал мне адрес твоей типографии. Кстати, он просил передать, чтобы ты навестил его.
