Ноги
слабеют. Приходится их волочить, одна за другой, всё ближе.
-
Там епископ? Кто с ним?
Но
Юнус не отвечает отцу Хризостому, словно не слышит. Теперь уже ни до чего.
Только шаркать сандалиями по острой брусчатке, силясь опомниться, осмыслить...
Неужели это в самом деле?
И
вот - дошёл, за четыре шага, как положено, остановился - на светлой стороне.
Солнце жжёт затылок. Теперь - поклониться, коснувшись пальцами горячих камней,
выдавить на арабском:
-
Мир вам, господин.
-
Имя. - сухой, низкий голос.
-
Юнус ибн Хунайн, господин.
-
Чем промышляешь?
-
Тканями торгую, господин.
-
Готов уплатить положенное?
-
Конечно, господин.
-
Кто с тобой?
Юнус,
чуть разогнувшись, обернулся на отца Хризостома, словно только что вспомнил.
Тот спокойно стоял рядом, пропуская мимо себя речи на непонятном языке. Даже
головы не догадался склонить перед арабом.
-
Монах Хризостом, господин. Едет из Константинополя в Иерусалим, паломник.
Отстал от группы в Тиннисе. Вчера остановился у меня на ночлег.
-
Джаваз с собой?
-
Авва, он просит показать твой пропуск. - перевёл Юнус.
Монах
молча достал из рукава бумагу и протянул ему. Юнус передал епископу, а тот уже
- сборщику. Поморщившись, араб долго разглядывал джаваз, и наконец, отдал его.
-
Веди нас к себе.
-
Да, господин.
С
обеих сторон по трое стали сахибы, и - обратно, щурясь от слепящего светила, к
злосчастному угловому дому вдовы Ханна. Гулко, как в колодце, раздаются средь
пустой улицы шаги. Сзади епископ болтает с надменным арабом, по бокам шагают
рослые мужики при оружии, поодаль плетётся удивлённый отец Хризостом.
Колотится
сердце, кровь стучит в голове. "Неужели... неужели это со мной, Господи?
Ясно теперь, отчего все попрятались. Но ведь... раньше срока... почти на два
месяца раньше, на авваль же должно было пять выйти... Сколько там у меня?
Может, хватит? Две тыщи - Марии на приданное, под шёлк, на заём... Десять лет
копили... Всё прахом. Нет, не хватит... Господи! И Сержис - неужто не мог
предупредить? Видел ведь из своих окон. А ведь предупреждал!" - догадался
вдруг Юнус, - "На базар звал и через ряды идти уговаривал... И про коптов
не зря помянул... А на меня словно затмение нашло. Тупица! Эх, что же делать-то
теперь?"
-
...здесь, господин, о которых я говорил. Такая тонкая работа - в Ракке ничего
похожего не найдёте. - доносится слащавый говорок епископа, - Может, заглянем?
А то что потом возвращаться, ноги трудить?
