Свет молодого месяца | страница 7
В таверне мистера Фрюина по другую сторону пристани светились приветливые огни. Там будет уютно и сухо, и под влиянием импульса Хорейс повернул туда. Он еще никогда не выпивал на острове Сент-Саймонс, но теперь он взрослый человек. Почему бы не выпить?
Когда он шел мимо большого дома Фрюина по пути к таверне, со ступеней спустился высокий человек и захромал к нему, размахивая обеими руками.
Это был его отец.
Глава II
Взад и вперед, от кресла, где сидел Джеймс Гульд, до высоких боковых окон, залитых дождем, Хорейс ходил по знакомой высокой комнате. Он был дома, он снова шагал по ковру с изображением птиц и роз, он видел темную панель на стенах и голубые обои, которые его мать выбрала тринадцать лет тому назад, но он до сих пор был в сырой одежде, в которой приехал, как будто для того, чтобы стало ясно, что он приехал на короткое время.
— Я лучше бы чувствовал себя, если бы ты присел, сын. Нам надо поговорить.
— Сегодня, сэр? Нам обязательно надо поговорить сегодня?
Джеймс Гульд с трудом пошевелился, стараясь найти удобное положение для ноги.
— Нет. Нет, нам не обязательно говорить сегодня.
У него был такой ласковый голос. Хорейс внезапно сел в кресло напротив него.
— Извини меня, папа. Если ты в таком состоянии смог решиться встретить меня, то самое малое, что я могу сделать, это поговорить, если ты этого хочешь.
При свете свечей в железных канделябрах на столе около кресла отца Хорейс заметил обиду в глазах старика.
— Неужели я выгляжу таким инвалидом, когда хожу, сын?
Хорейс заставил себя улыбнуться, хотел сказать что-нибудь веселое и ободряющее. Ничего не придумал.
— Мэри хотела ездить каждый вечер встречать тебя, но я не пустил ее.
— Каждый вечер, папа? Ты отправлялся туда каждый вечер?
— Ну, я не хотел, чтобы ты приехал домой и тебя никто не встречал бы.
Хорейс подумал, почему его отец так и не научился разговаривать с удовольствием, как большинство южан. Ведь он жил на Юге с тысяча семьсот девяносто шестого года; а на острове Сент-Саймонс, среди дружественных, общительных плантаторов с тысяча восемьсот седьмого года, когда он получил правительственный контракт на проект и постройку первого маяка на острове. Он полюбил Сент-Саймонс так сильно, что уехать не смог, но островитянином по-настоящему так и не стал.
— Я просто приезжал в коляске и ждал парохода у Фрюина, — сказал Джеймс Гульд. — Обычно возвращался домой до темноты. Сегодня в первый раз пароход так запоздал.
В университете у одного из профессоров был такой же сухой, лишенный всякого чувства голос, как у его отца. Хорейс также никогда не ощущал, что ему удается установить с ним близкий контакт, но он хорошо относился к нему.