Лорда увезли в неизвестном направлении. Пришел врач, осмотрел лабрадора, потом сделал знак медсестре, и каталку вывезли в коридор. Означало ли это, что Лорд пошел на поправку, или же ему стало хуже — Друж не знал.
Незадолго до полуночи у Дружа с Джиной появились новые соседи: доберман Людвиг и шарпей Индира. Девятилетний Людвиг перенес операцию по удалению желчного пузыря, трехлетней Индире вставили в заднюю лапу металлический штифт.
Собаки еще не отошли от наркоза, они были привязаны к каталкам, и каждые десять минут медсестра смачивала влажными тампонами вываливающиеся из пасти языки — чтобы те не пересохли.
Дружу сильно хотелось пить, всем своим видом он показывал, что умирает от жажды, но вредная медсестра (не иначе как издевалась) гладила его по голове и просила потерпеть.
Наконец в три часа ночи, когда от жажды Друж начал бузить, медсестра позволила сделать несколько глотков воды. Он их сделал, и его стошнило. Медсестра недовольно забурчала, отправилась за тряпкой.
Под утро из наркоза без особых проблем вышла Индира, Людвиг же, прежде чем окончательно прийти в себя, устроил настоящую истерику.
Друж лежал на каталке, мечтая поскорее убраться из мрачного помещения: здесь все было пропитано болью, страхом, отчаяньем; он не чувствовал боли физически, но страдал от боли душевной. Она клокотала внутри, сдавливая неспокойное дыхание.
Утром Людвиг рассказал соседям о своих хозяевах. Расхваливал их доберман на все лады. И хорошие, и пригожие, внимательные, заботливые, а как любят Людвига — словами не передать. О здоровье его пекутся, раз в полгода обязательно показывают ветеринару, проводят полное обследование. Чуть что в организме не так, врач сразу устраняет проблему. Вот и на этот раз во время осмотра выявили болезнь желчного пузыря.
— Спасибо хозяевам. Они у меня лучшие! — гавкал Людвиг.
Джина завела старую пластинку. Как проснулась, так сразу в крик. Страшно ей, и все тут! Лает и лает, не угомонится никак. Медсестра и успокаивала, и гладила, и шептала что-то, наклонившись над пуделихой. Не помогло.
— Страшно мне! Страшно! — разорялась Джина.
Через час ее увезли.
На Дружа напала апатия. Он завыл от жалости к самому себе. Индира начала подвывать.
— Прекратите, — гавкнул Людвиг.
— Тебе хорошо говорить, у тебя есть любимые хозяева, а у меня никого нет, — Друж приподнял голову, посмотрел на лабрадора и, вздохнув, прикрыл глаза.
— Мне хозяева не нужны! — испуганно протявкала Индира.
