— Ты шутишь? Как такое возможно?
— Мой хозяин меня избил, сломал заднюю лапу, вывихнул переднюю. Хотел еще ударить по голове — не успел, хозяйка помешала. Теперь я здесь, и не знаю, заберут меня обратно домой или на улицу жить отправят.
— Лучше жить дома, — гавкнул Людвиг.
— Домой не хочу. Боюсь. Теперь я людям не доверяю, — проскулила Индира.
Друж молчал. Ему не хотелось хвастаться Денисом Евгеньевичем и Марией Тихоновной. Это ведь они, именно они, а не хозяева Людвига, самые верные и преданные. И Людвиг, конечно же, признал бы правоту Дружа, если бы познакомился с этими замечательными людьми.
…Новая медсестра принесла Дружу воды и миску жидкого корма. Но прежде чем позволить напиться и немного поесть, сообщила, что он должен оказаться на полу. В помещении появился крепкий парень в бордовом костюме.
— Значит, так, собака, — сказала медсестра, — сейчас я отвяжу тебе лапы. Сразу не прыгай. Кирилл, бери его аккуратно, живот не задень. Осторожно… Собака, подожди, не торопись.
Друж привстал, парень взял его на руки и опустил на кафельный пол.
— Теперь сам.
Друж сделал шаг, пошатнулся.
— Не-не-не, Кирилл, не отпускай. Придерживай его.
Друж поставил вперед лапу, затем вторую, медленно подтянул третью (заднюю), за ней четвертую.
— Уже лучше. Кирилл, пусть пройдется немного.
Поддерживаемый Кириллом, Друж доковылял до двери, подошел к каталке Людвига, поприветствовал коротким лаем Индиру и вернулся к миске с кормом.
— Освоился, — улыбнулась медсестра. — Кирилл, когда поест, на перевязку веди.
Жидкая еда — по консистенции она напоминала кашу — оказалась невкусной и вязкой. Съев меньше половины порции, Друж с большим удовольствием попил воды, с благодарностью взглянув на Кирилла.
— Позавтракал? — спросил тот.
Друж сел на задние лапы. В животе разлилось тепло, появились покалывание, тяжесть, пришлось спешно встать и попытаться лизнуть бинты. Но Кирилл не разрешил. Надев Дружу ошейник и прицепив поводок, он повел его на перевязку.
Индира с Людвигом проводили Дружа зычным лаем.
* * *
Из процедурного кабинета Дружа отвели в кабинет первичного приема; взвесили, внесли в карту необходимые записи и вручили поводок сидевшему в коридоре незнакомому мужчине.
— Можете забирать, — сказала медсестра, скосив взгляд на Дружа. — Через день привозите на перевязку.
— Пошли, Флинт, — мужчина слегка натянул поводок, но Друж не двинулся с места.
Смуглое лицо мужчины не задело в памяти ни единой струнки. Значит, прежде они не встречались. Друж вдохнул воздух. Нет, и запах ни о чем не говорит. От мужчины пахнет парфюмом и табаком.
