Подхватив женщину под руки, мужчины ушли. Друж не спускал глаз с воткнутой в снег палки, а когда чаша любопытства переполнилась, рванул вперед. Сначала подбежал к скамье, осмотрелся. Что-то его удерживало, мешало приблизиться вплотную к палке. Друж принюхался. Так и есть — пахнет горелым. Запах исходит от торчавшего вверх фитиля. Запах и слабый дымок. А еще фитиль едва слышно шипит и потрескивает. К чему бы это?
Все произошло стремительно. Сначала хлопок, затем взрыв и обжигающая боль в носу. Друж взвизгнул, отскочил назад, ударившись боком о скамью. Перестав ориентироваться в пространстве, он потерял равновесие, упал, заскулил.
Денис Евгеньевич и еще несколько человек бросились к собаке.
Друж лежал на снегу, глядя на появившиеся перед глазами огромные белые пятна; пятна звенели и расползались, меняя цвет на кроваво-красный. Сбоку появились яркие молнии, боль в носу сделалась невыносимой, пришлось завыть, вслепую поползти вперед.
— Друж! Друж, что с тобой?!
Голос хозяина. Друж нашел в себе силы встать на лапы.
— Петарда! — крикнул кто-то басом.
— Сколько крови! — раздался женский голос.
— Мама, а собака умрет? — это спросил ребенок.
Постепенно к Дружу возвращалось зрение. Исчезли пятна, погасли молнии, появился расплывчатый силуэт хозяина. Вот он, сидит на корточках, такой потерянный и напуганный. Надо лизнуть ему руку, надо ткнуться носом в ладонь, надо… Нос! Как сильно болит нос.
Прицепив к ошейнику поводок, Денис Евгеньевич побежал к выходу из сквера. На ходу он достал телефон, позвонил домой:
— Маша, вынеси ключи от машины и деньги! Да, деньги! Потом, Маша, потом.
Друж бежал за хозяином, чувствуя во рту привкус крови. Боль пошла на спад, нос уже не раздирали острые когти страха, теперь по нему стучали металлические молоточки. Каждый стук — тупая боль. Стучит сердце, стучит молоточек по носу, стучит боль.
Перебежав пустынную дорогу по «зебре», Друж застыл на месте.
— Потерпи, потерпи, — успокаивал хозяин. — Сейчас в больницу поедем.
У Дружа закружилась голова. Впервые в жизни он испытал ощущение невесомости. Заснеженный тротуар зашевелился, внезапная слабость в теле подкосила лапы. Друж лег, язык вывалился из пасти.
— Друж, — молил Денис Евгеньевич. — Мы почти пришли. Вставай, мальчик, вставай, прошу тебя.
Взрывы петард, свист ракет, вопли людей — все отошло на второй план. Друж видел перед собой раздваивающееся лицо хозяина и слышал его дрожащий голос. Только этот голос — больше ничего.
