— Ты ищешь что-то? — спрашивает Ксюша.
— Да, очки.
— Ты и очки носишь? — иронизирует Лев.
— Они не такие, как у вас!
Вася находит свои очки, цепляет тут же на глаза, и на ощупь открывает дверь.
Он шагает по улице дачного поселка в черных смешных очках и с плоским чемоданчиком в руке. Прекрасный воздух чист. Маленькое чистое озеро с лодочками. Вырвав из своего ежедневника листок бумаги, он пишет что-то. Возвращается к двери Лариных. Отколупывает старую кнопку на дверях и прикрепляет записку. «Лев Сидорович, извините за форму, за содержание — никогда!»
Он переходит железную дорогу. Рядом возвышаются бетонные помосты платформы. Одновременно, с обеих сторон, оглушая, обдавая его воздушным вихрем, проходят электрички. Он делает шаг к одной платформе, потом к другой — и садится в поезд.
Он сидит. Ощущение долгой-долгой езды. Потом вдруг ощущение это проходит.
По утреннему городу, шумному, людному, двигался караван. Сигналили машины, звенели колокольцы. Верблюды, навьюченные и связанные друг с другом, степенно следовали по проспекту.
На верблюде Инэр во главе каравана гордо восседал Хал-ага. Старик был неподвижен, как бронзовый идол. Лишь изредка, снимая мохнатую шапку, вытирал пот с наголо обритой головы яйцевидной формы.
За ним, через два верблюда, ехал его помощник, внук Клыч, поджарый юноша с узкой талией, решительным лицом, которому впору сидеть на резвом скакуне, а не на допотопном жвачном животном.
Аспирант Алик в кожаном пиджаке, фирменных штанах сидел будто не на горбу верблюда, а на высоком крутящемся табурете у стойки бара.
Следом за ним ехал литератор Дмитрий Логинов, серьезный бородач.
Замыкал караван странный молодой человек лет двадцати семи, одетый в белые штаны и длинную белую рубаху навыпуск. Темные длинные волосы обрамляли смуглый лоб. Определить его национальность, род занятий было бы трудно.
Люди с любопытством глазели на это необычное зрелище. Водители, высунув головы из кабин, шутили:
— Кому хорошо, так это верблюдам!
— Запчастей не требуется!
— Бензобак на горбу! Верблюд Амана гордо отвернулся.
— Здорово, а! — воскликнул Алик, обернувшись к Аману. — Вот это качка! Прекрасно себя чувствую. Слушай, может это и полезно, а? Вот тема для исследования, да?
— Езда на ишаке тоже полезна, встряхиваются потроха, массируются. Напиши и об этом! — съязвил Аман.
— А что, принимаю! Хорошая идея!
Был апрель, цветущая пора в пустыне. Холмы покрыты зеленью и усеяны красными маками. Солнце вошло в темные тучи, тучи надвинулись на караван. Кончился оазис. Началось великое безмолвие пустыни.
