— Вопрос сложный.
— Звонил Алеша из Москвы.
— Да? Идет статья?
— В ноябре. Не думаю, что после нее Петров останется в плане.
Борис и Лев, довольные, хихикают.
— Старик звонил, интересовался. Позвоню завтра.
— Звони, конечно, обрадуй!
— Как твой Коля? — спрашивает Вика Лялю на ухо.
— Дала отставку.
— Так быстро?
— Ах, надоел.
— Смазливенький был…
— Да, в нем была «вечная женственность русской души».
— Это что, Бердяев?
— Да, Бердяев.
— Это не Бердяев! — встревает в разговор Вася. Все замолкают, поднимают головы, соображая, откуда идет этот голос, из какого космоса, кто это говорит, о чем, зачем?! Потом соображают: ах, это же Вася! Разве он еще тут?
— Это сказал Розанов, а Бердяев привел его слова в книге «Судьба России».
Вася снова уходит в себя. А они возвращаются к прерванному разговору.
Держа в руке яблоко, Вика читает:
— Храня под пепельным загаром
Укусов лунных тайный след,
Они лелеяли недаром
Свой томный дух и тусклый цвет.
Висят и ждут руки девичьей.
Затем, что бог осенний сам
Сулил их сладкою добычей
Голодным розовым губам.
И нежно-сладковатый мускус…
— Неверно! — перебивает ее Вася. — И нежно-горьковатый мускус…
— И нежно-горьковатый мускус, —
продолжает Вика,—
Их золотого естества
Размелют весело и хрустко
Зубов прекрасных жернова.
И сгусток солнечного яда,
Ночей тоскующая гроздь
Родной железистой прохладой
Проступит в девственную плоть, —
Чтоб в жизни яростной…
— Не яростной, а гибельной, — поправляет Вася.—
Чтоб в жизни гибельной и щедрой,
Где свят любовью каждый дом,
Вся терпкость яблочного недра
Была в объятье молодом.
— Какой образованный юноша! Кто это? — спрашивает Борис.
— А это Вася! Мой ученик! — с оттенком гордости отвечает Лев. — Ребята, познакомьтесь! Вася подает большие надежды! Пишет талантливую прозу.
— Настолько талантливую, что пока не печатают? — по-доброму подтрунивает Борис.
— У него все впереди, всему свое время.
— Когда вы освободите место для нас!
— Вася из деревни, но успешно осваивается в городе, все-таки уровень культуры разный.
Вася молча смотрит на Льва. Лев понимает, что сморозил. Вася медленно встает.
— Да, я талант, а вы, вы кто такие? Вот вы, вы, кто такие? Лев Сидорович, я наконец понял, кто вы такой!
Все ошарашены. Вася встает и тычет пальцем им в лицо.
— Лев Сидорович, я наконец понял, кто вы такой, и рад, что понял!
— Ну скажи, кто же я по-твоему?
— Соглашатель! Почему вы не пишете проблемных вещей?
— У меня нет такого темперамента, скажем, как у Шукшина или у тебя. И потом, я считаю, что делаю полезное дело.
