Священникъ. Не приходилось? Я развѣ не разсказывалъ, какъ я разъ справился съ двадцатью людьми?
Зайдата. Нѣтъ, разскажи-ка.
Священникъ. Я убилъ шестерыхъ — остальные бѣжали. Смѣхъ.
Зайдата. Христіанскому священнику не слѣдовало бы убивать шесть человѣкъ.
Софіатъ. Да, не слѣдовало бы.
Священникъ. Ты этого не понимаешь, Зайдата. И ты тоже, Софіатъ, — ты слишкомъ молода. А развѣ у калифа нѣтъ дервишей и священниковъ, которые убиваютъ въ бою?
Зайдата. Да, а все-таки христіанину слѣдовало бы быть лучше, чѣмъ магометанину.
Священникъ. Ты права, Зайдата, а вотъ Софіатъ не права, она кудахчетъ, какъ курочка, и ничего не понимаетъ. Всѣ вы вмѣстѣ курочки, а вотъ Мецеду — серьезная и молчитъ. И правда, дѣвочки, вы должны молчать и дѣлать ваше дѣло, какъ велѣла царица. У васъ скоро будетъ готово?
Мецеду. Да, сейчасъ.
Священникъ. Только еще я долженъ сказать, что Софіатъ изъ васъ — самая искусная. И къ тому же она самая маленькая, и у нея маленькія ручки. Но и всѣ вы искусны… Вотъ и музыканты.
Изъ глубины сцены входятъ музыканты и садятся на полу около обитой желѣзомъ двери. Они всѣ одинаково одѣты, въ желтый шелкъ съ черными шнурами. Инструменты — зурны, трехтонныя деревянныя флейты, барабаны и лютни, скрипки и арфы. Музыканты сидятъ, молча, не двигаясь.
Священникъ. Теперь, вѣрно, скоро придутъ танцовщицы.
Юаната. А ты ужъ и радуешься?
Священникъ. И ты должна радоваться и не таить злобы въ сердцѣ! Когда придетъ князь Георгій, тутъ въ замкѣ не будетъ ужъ печали.
Юаната. А съ вами на войнѣ бываютъ танцовщицы?
Священникъ. Только у тебя одной, Юаната, мысли, какъ у маленькаго теленочка. Какъ же съ нами могутъ быть на войнѣ танцовщицы? На войнѣ намъ нужны копья да мечи.
Юаната. Когда ты убивалъ тѣхъ шестерыхъ, тебѣ, вѣрно, было очень страшно. Ты очень боялся?
Священникъ. Я никогда не боюсь. Ты вѣдь знаешь.
Юаната. Откуда мнѣ знать?
Священникъ. Развѣ не я стоялъ вчера ночью передъ ханомъ Карскимъ? И передо мною поставили двухъ огромныхъ копьеносцевъ.
Юаната. Что же ты дѣлалъ у хана Карскаго?
Священникъ. Я этого не скажу. Я былъ посломъ князя Георгія, передалъ его письмо относительно великаго плана, который онъ долженъ былъ выполнить сегодня ночью. Больше я ничего не скажу.
Юаната. Что же это былъ за великій планъ?
Священникъ. Онъ хотѣлъ смирить царицу… Ты не должна разспрашивать о такихъ важныхъ вещахъ.
Зайдата. Посмотри на танцовщицъ, священникъ; вотъ онѣ идутъ.
Изъ глубины сцены входятъ танцовщицы въ развѣвающихся шелковыхъ одеждахъ разныхъ цвѣтовъ, съ золотыми повязками на лбу. Въ рукахъ у нихъ бубны. Онѣ подходятъ къ музыкантамъ и стоятъ молча, не двигаясь.
