Мужчина вышел из помещения в сопровождении под конвоем, словно заключённый, оставляя нас в смущении от мысли, что ему придётся справлять нужду под зорким оком членов партии. Теперь нас занимал вопрос, как председательствующий справится с этой проблемой в присутствии только одного милиционера.
«Никто не уходит! — закричал он. — Вот так!». Некоторые смельчаки пытались настоять на своём праве исправить нужду без официального вмешательства. На это председатель заклеймил их «врагами народа» и обвинил в попытке сорвать собрание.
Покончив с «туалетным бунтом», председательствующий и агитатор снова начали совещаться между собой.
«Кто за Советский режим и коллективизацию, поднимите руки», — скомандовал председатель.
Крестьяне колебались.
«Вы что, против Советской власти? — зашипел агитатор. — Вы осмеливаетесь, открыто бунтовать?».
Затем он повторил вопрос и изменил приказ: те, кто за Советскую власть, пусть отойдут направо, а кто против — налево.
Какой-то момент никто не сдвинулся с места. Затем медленно, один за другим, люди стали подниматься с мест и направляться налево. Агитатор взял карандаш и начал составлять список тех, кто ещё оставался на своих местах, громко спрашивая их фамилии. Это сыграло свою роль. Вскоре все продвинулись на левую половину. В такой маленькой комнате было невозможно собраться всем одновременно в левом углу, поэтому агитатор приказал всем вернуться на места.
Председательствующий, размахивая пером и бумагой, прокричал: «Ну, давайте же закончим с этим. Кто первый?».
Никто не шелохнулся. Председатель смотрел на нас сердито, а агитатор — безжалостно. Затем голос откуда-то сзади заполнил вакуум. Это был старик лет семидесяти.
«Зачем такая спешка, господа-товарищи?» — прокричал он. Все повернули головы в его сторону, ожидая спасения. Председатель приказал ему выступить вперёд.
«Зачем торопиться, господа-товарищи?» — опять повторил старик, останавливаясь у стола президиума.
«Я тебе не господин, — прервал его агитатор. — Я товарищ».
Казалось, старика это озадачило.
«Как так? Я тебя никогда в жизни не видел. Какой же ты мне товарищ?».
Для нас было не важно, насмехался ли старик над агитатором или нет. Нас мучил вопрос, который он поднял: почему представители власти стремятся за один вечер разрушить вес уклад нашей крестьянской многовековой жизни?
Председательствующий и агитатор ответили старику на партийном жаргоне, используя готовые штампы. Он сказали, что мы должны немедленно поддержать коллективизацию, потому что от нас этого требует партия.
